Дуглас Уайт - Быть Леонардо Ди Каприо

Департамент полиции Лос-Анджелеса приступил к расследованию инцидента, а Лео вернулся на съемочную площадку, где его ожидали обычные проблемы с бюджетом картины. Задержки в съемках были вызваны стремлением Скорсезе довести каждую сцену до совершенства.

«Скорсезе – перфекционист, – поделился один источник издания „Бостон геральд“, – но он – культовый режиссер, поэтому студия не может ему возражать».

На съемку одной сцены, в которой другая звезда этого фильма Вера Фармига гонится за Ди Каприо перед зданием суда (в фильме эта сцена занимает примерно семьдесят секунд), потребовалось шесть часов, десять репетиций и более пятнадцати дублей. Сообщалось, что Скорсезе уделял деталям такое внимание, что даже попросил заменить фонарный столб на заднем плане.

Говорят, что не облегчал ситуацию и Джек Николсон, который переписывал сценарий, заставляя режиссера каждый день снимать сначала его вариант, а потому уже режиссерский – просто чтобы доставить себе удовольствие.

«Съемки не были веселыми», – подтверждает один из очевидцев, описывая настроение Ди Каприо как «разочарование». Тем не менее боссы «Уорнер Бразерс» надеялись, что блестящая игра Николсона в сочетании с мастерской режиссурой и игрой Лео и Мэтта Дэймона, двух ведущих молодых актеров, находящихся на пике карьеры, обеспечит Скорсезе его первый большой хит со времен «Славных парней», снятых шестнадцать лет назад.

И хотя Николсон отработал всего двадцать пять из девяноста девяти съемочных дней, его присутствие имело огромное значение. Сам Скорсезе говорил: «Даже небольшой порции Джека хватает надолго». Непредсказуемые и эксцентричные выходки ветерана кино удивляли его молодых коллег по цеху.

«Когда Джек приходил на съемочную площадку, он вытворял какие-то безумные вещи, – вспоминал Дэймон. – Если вы посмотрите внимательно на Лео и на меня, то увидите, что во всех наших сценах с Джеком мы похожи на оленей, застигнутых светом автомобильных фар».

Николсон играет Фрэнка Костелло, жестокого босса мафии, который отправляет в полицию своего человека, не зная, что в его собственной организации уже находится «крот». «Это игра в угадайку, – пояснял Ди Каприо. – Кому можно верить? Кто вы на самом деле? И насколько это важно?»

Когда «Уорнер Бразерс» впервые отправила Скорсезе сценарий этого фильма, он не очень хотел снимать ремейк, тем более что это был просто еще один фильм об организованной преступности. «Но может быть, я это и сделаю, – размышлял он. – Я делал самые разные фильмы. Пробовал даже снимать мюзикл „Нью-Йорк, Нью-Йорк“, но мне определенно комфортнее работать с историями вроде этой. Может быть, потому что я родился и вырос в Нью-Йорке, в небольшом сицилийско-американском квартале, которого больше не существует».

Невероятно, но это была первая работа Скорсезе с Николсоном, несмотря на то что они были знакомы уже тридцать лет. «Я хотел его реального присутствия, которое бы ощущалось на протяжении всей картины, так что, даже если бы он был занят всего в трех сценах, вы бы ощущали присутствие этой колоссальной, титанической фигуры. Мы с Джеком знаем друг друга тридцать лет, но почему-то никогда не пересекались на съемочной площадке. И я подумал, что было бы интересно посмотреть, не согласится ли он взяться за роль Костелло. Я хотел от Николсона чего-то знакового. Я долго ждал, но ожидание того стоило».

Николсону нравятся провокации, и он постоянно держал Скорсезе и сценариста Уильяма Монахана (не говоря об остальных звездных участниках фильма) в неведении о том, что собирается делать, постоянно импровизируя. Во одной сцене с Дэймоном, когда они сидели в захудалом кинотеатре, в котором крутили порнофильмы, Николсон достал секс-игрушку и угрожающе помахал ею перед молодым талантливым гангстером, а позже объяснил: «Я подумал, что с фаллоимитатором сцена будет выглядеть лучше».

Для Лео это была первая возможность увидеть вблизи уникального трехкратного обладателя «Оскара». Он сказал, что игра Николсона, одновременно вдохновляющая и пугающая, поддерживала его.

«Он – природная стихия, и нужно подстраиваться под него, – пояснил Ди Каприо. – Во время съемок были моменты, когда я не знал, что произойдет дальше. Если вы приглашаете Джека Николсона сыграть босса ирландской мафии в фильме Мартина Скорсезе, он сделает эту роль своей. А это означает, что каждый день, приходя на съемочную площадку, вы должны ожидать… неожиданностей. Он будет импровизировать, и вы должны быть полностью готовы ко всему. Сцены с ним были полны импровизацией – я никогда не был уверен, какую сторону Костелло он будет играть сегодня. Вы в ужасе, а он постоянно поднимает ставки».