Марк Дубовский - От Жванецкого до Задорнова

• Андрей Кнышев

Книга «Уколы пера», 1998: «Марку Дубовскому от автора с симпатиями к городу, фестивалю и к нему лично».

Другие афиши:

• Роман Карцев, под своим фото: «Марк! Это я? Неужели?»

• Андрей Данилко: «Удачи всем! В „Море Смеха с любовью».

• Максим Галкин: «Удачи и любви!»

• Игорь Маменко: «Моему другу Марку в знак дружбы и на добрую память».

• Геннадий Ветров: «Дорогой Марк! Желаю тебе попутного ветра во всех морях, а особенно в Море Смеха!»

• Братья Пономаренко: «Дорогой Марк! Пусть всегда будет MORE СМЕХА!»

• «ЭКС-ББ»: «Чтобы Море Смеха превратилось в океан!»

• «Уральские пельмени»: «Привет! Приятного аппетита!»

Поставил точку, а она вдруг как громыхнёт!

Молния прострелила небо. На сей раз, похоже, картечью. Иначе с чего бы дождь посыпался сразу отовсюду.

Дождя у неба просили. Хитрое ли для неба дело – на ночь звёзды для влюблённых зажигать, ты наши помыслы очисти!

Дождь всегда звучит искренне. Люди верят дождю. Они распахивают зонты и семенят по тротуарам. Словно, подрагивая от испуга, плывут по улицам перевёрнутые ветром сателлитные тарелки.

Встревоженная женщина почапала к магазину. Рваный зонтик над её головой ведёт себя крайне агрессивно, обнажившиеся острые спицы торчат во все стороны, по-кошачьи грозя расцарапать лицо каждому встречному. Со стороны кажется, что женщина поймала на палочку первый искусственный спутник Земли.

Снова молния, но уже какая-то неубедительная. Так успокаивается разъярённый человек, досчитавший про себя до десяти. Приступы скандала звучат всё тише.

Небо выжало из себя последние капли и снова выпустило солнце на прогулку.

Известный немецкий художник Макс Либерман на вопрос, какие пять картин он бы спасал в случае пожара, ответил: «Конечно, те, что висят ближе к выходу».

Фрида Кало свою последнюю картину написала за восемь дней до смерти, лёжа, с ампутированной ногой. «Viva la vida!» («Да здравствует жизнь!»). Приписав напоследок: «Я весело жду ухода и надеюсь никогда не возвращаться. Фрида».

Фаина Раневская очень переживала трагическую смерть Соломона Михоэлса. Их связывала искренняя дружба. В её воспоминаниях меня потряс их диалог. Великая актриса сказала любимому режиссёру: «Есть люди, в которых живет Бог, есть люди, в которых живет дьявол, а есть люди, в которых живут только глисты. В Вас живёт Бог!»

Михоэлс ответил ей: «Если во мне живёт Бог, то Он в меня сослан».

Мне к этому добавить нечего.

Дальше буду рулить один!

Чтобы тебе, о дочитавший эту книгу до конца, было легче «привязаться» к прибалтийской географии, орфографии и менталографии, добавлю свои зарисовки из здешнего жития-бытия.

Проверяйте своё время по нашим часам!

В Лондоне говорят: in London 8 o'clock, в Москве: московское время – 8 часов утра.

А в Риге: pareizs laiks – astoni! Именно у нас – ПРАВИЛЬНОЕ ВРЕМЯ!

Эпиграфы

Афган, Чечня, Ирак, Украина… Мы в Латвии тоже выполняем свой интернациональный долг!

Считается, что Латвия – мост между Россией и Западом. Вот мы, латыши, и устраиваемся, как можем: кто – на мосту, кто – под.

Политика под пол-литрика

Национально озабоченные латвийские политики мечтают придать государственному флагу Латвии круглую форму – подобие дорожного знака «ВЪЕЗД ЗАПРЕЩЁН».

Анти ли реклама?

Автомобили NISSAN в Риге продаёт компания во главе с директором Дайнисом Бремзе (по-латышски тормоз). Подскажите, кто уже купил, NISSAN – машина быстрая, покупать можно?

Шутка, конечно: Дайнис – выдающийся саночник, чемпион мира.

Главная причина

26 декабря 1998 года президент Латвии Гунтис Улманис заявил: «Самый большой недостаток нашего правительства – отсутствие министра земледелия».

Это блестящее оправдание мудрости латышской государственной политики можно использовать как шаблон.

Спросит кто-нибудь об ущемлении прав человека, о частых банковских кризисах, о высоком уровне безработицы, а в ответ – да это всё потому, что у нас министра земледелия нет.

Гражданство поневоле

Однажды гражданство Латвии дали чернокожему американцу. Под предлогом усиления нашей баскетбольной сборной и под грифом «за особые заслуги». Попирай, заморский идол, наше самое святое: язык, гимн, флаг! И он попрал: ни клятвы не дал, ни в баскетбол толком не поиграл – уехал к себе в Америку. И тишина! Замяли.