Павел Трояновский - На восьми фронтах

- Ну а остальное вы уже знаете,- печально закончил Кулаков. Посоветовал: Через день-два зайдите в морской госпиталь, поговорите с краснофлотцами с лидера "Харьков". Они же были свидетелями всего этого... Прошелся по кабинету, остановился у окна, пристальнее, чем прежде, посмотрел на Коробова и меня, сказал:

- Да, война без потерь не бывает. Особенно вот такая война, которую навязала нам фашистская Германия... Но ничего, выдержим! - И тут же, без перехода, спросил: - В пятьдесят девятой батарее еще не были? Советую. Ведь это она сбила над Севастополем первый самолет противника. Да и прошлой ночью срубила очередного стервятника... Можно писать и о морских летчиках. Среди них тоже есть герои. Рекомендую, например, познакомиться с капитаном Цурцумия. Кстати, в части, где он служит, особенно много людей, достойных внимания журналистов. Нескольких товарищей мы уже представили к наградам... Ну, вот у меня и все. Время от времени заходите к нам. Но на частые встречи, сразу предупреждаю, не рассчитывайте. Особенно с командующим...

И вот мы снова в пути. Направляемся к морским летчикам. На этот раз с нами едет бригадный комиссар М. Г. Степаненко. Это уже проявление заботы со стороны члена Военного совета. Именно ему он приказал сопроводить корреспондентов к летчикам, познакомить нас с ними.

...Первый ответный удар по врагу морские летчики нанесли в тот же день, 22 июня. В 18 часов 40 минут с аэродрома Биюк-Онлар поднялись в воздух два скоростных бомбардировщика из 40-го бомбардировочного полка 03-й авиабригады. Экипажами командовали капитан Иван Жолудев и лейтенант Иван Комаров. А в 22 часа на бомбежку порта Сулина ушли еще два - лейтенантов Федота Ковалева и Николая Большого.

- Наши машины были встречены очень плотным зенитным огнем, - рассказывал нам дорогой бригадный комиссар Степаненко.- Но все равно бомбы достигли цели в районе румынского порта возникли многочисленные очаги пожаров...

В ночь на 24 июня Констанцу и Сулину бомбило уже почти сто советских самолетов. И сейчас авиация Черноморского флота днем и ночью наносит удары по вражеским военным объектам.

Приехали на аэродром как раз вовремя: летчики уже успели отдохнуть и вполне прийти в себя от пережитого в очередном боевом вылете. Застали на месте и капитана Александра Цурцумию. Он оказался высоким и довольно еще молодым человеком с пышной черной шевелюрой, орлиным носом и сросшимися на переносье бровями. Все его звено - летчики, штурманы, стрелки-радисты, а также техники и оружейники были тоже здесь, у самолетов, готовые по первому сигналу или команде занять свои места согласно штатному расписанию.

Цурцумия четко отрапортовал бригадному комиссару. И вид, и энергичный голос, и даже жесты командира эскадрильи свидетельствовали о его хорошем настроении.

Спросили о последнем боевом вылете.

- Бомбили вражеские корабли в сулинском гирле Дуная,- доложил комэск.- По уточненным данным, потопили вражеский монитор и плавучую батарею. Сбили два "мессершмитта". В звене повреждена одна машина.

Подошли к самолету, на серебристом теле которого еще чернели незаделанные пробоины.

- Обычно человек с таким множеством ран выходит из строя,- сказал со слегка заметным акцентом Цурцумия.- Наш же бомбардировщик от госпитализации, если так можно выразиться, отказался и к ночи снова будет в боевом строю.Капитан улыбнулся и продолжил: - Командир этого воздушного корабля - старший лейтенант Иван Кузьменко... Ввел машину в зону самого сильного зенитного огня и, представляете, сверхточно положил бомбы, а потом его экипаж в одиночку дрался с двумя фашистскими истребителями. Вы можете в это поверить? С трудом? Я вас понимаю. Действительно, представить себе схватку вот такого бомбардировщика, вооруженного лишь пулеметами, с истребителями, у которых и пулеметы и пушки, трудно, почти невозможно. И все-таки это было, было!

Капитан Цурцумия знакомит нас с каждым членом экипажа в отдельности:

- Командир старший лейтенант Иван Кузьменко... Штурман капитан Николай Маркин... Стрелок-радист сержант Николай Рыбальченко...

Молодые симпатичные лица. А в глазах - смущение, вызванное похвалой комэска.

А ведь они действительно совершили подвиг. Подвиг выдающийся! И вот как это происходило.

...Еще над целью у самолета Кузьменко осколком повредило один из моторов. Он несколько отстал от группы. Вот тут-то на него и навалились фашистские истребители.

Легко предположить, каким верным и быстрым делом казалось гитлеровцам уничтожение покалеченного советского бомбардировщика! И потому, наверно, они в первой же атаке чем-то пренебрегли. А в ответ - шквал прицельного огня. Пулеметные очереди с бомбардировщика прошивают один из "мессершмиттов", и тот взрывается в воздухе. Разъяренный пилот другого истребителя делает разворот и... на мгновение опаздывает с открытием огня. На мгновение, не больше! В это время очередь, выпущенная сержантом Николаем Рыбальченко, зажигает и его машину...