Николай Шубкин: Повседневная жизнь старой русской гимназии

После тех углов и крохотных комнатушек, в которых ютилась наша семья, двух-, а может быть, даже и трехкомнатный дом этот казался мне чем-то непостижимо роскошным. На самом же деле и это тоже была почти что бедность — ничего, кроме предметов самых необходимых, топором рубленных столов, стульев, книжных полок и кроватей.

Так же жили и другие мои учителя — маленькая комната в большой коммунальной квартире, и если печь отапливается «от себя», а не от соседа — это прекрасно!..

А еще мне хотелось бы сказать несколько слов о городе Барнауле той поры, а также времен несколько более отдаленных.

Конечно, захолустье, но ведь и захолустье захолустью рознь. Уже тот факт, что в небольшом уездном городке были две женских, одна мужская гимназии и одно реальное училище, говорит о многом. В соседних уездах — ни в одном — не было и этого.

И тут сказывалась история города: в свое время он был центром крупнейшего Горного округа со многими рудниками, принадлежавшими лично императору российскому, или, как тогда говорили, кабинету, удельному ведомству. И земли и леса в обширном этом уезде, но площади почти что равном Франции, тоже были кабинетскими, поэтому Барнаул имел особый статус, далеко не во всем подчиняясь администрации губернского Томска. По линии удельной он сносился непосредственно с Петербургом.

Это наложило свой отпечаток и на культурный облик города — он имел обширные частные и народные библиотеки, прекрасный музей, здесь появилась первая в Западной Сибири метеорологическая станция, существовало множество обществ — любителей слоистости и фольклора, экономическое и содействия переселенцам, краеведческое, которое занималось главным образом изучением не только русского, но и монгольского Алтая, — все экспедиции, туда направлявшиеся, были связаны с местными исследователями; здесь выходило несколько газет и печатались книги — поэтические сборники нашего Порфишы и его же учебник географии тоже издавались в Барнауле.

Долгие годы существовало в городе механическое училище, нечто подобное техникуму, оно было открыто еще Демидовым как горно-механическое, а при советской власти на его базе организовали сельскохозяйственный техникум.

Не оставался Барнаул в стороне и от технического прогресса, отнюдь, именно здесь была сконструирована Ползуновым первая в мире паровая машина, на Змеиногорском руднике выдающиеся мастера отец и сын Фроловы построили крупнейший в мире гидравлический подъемник и одну из первых железных дорог на конной тяге.

Этот перечень технических достижений я мог бы продолжать и продолжать — и в области горного дела, и в области дубления кож, и в других отраслях местной промышленности, но дело не в том — я только хотел несколькими деталями дополнить тот общий фон, на котором столь убедительно, правдиво и с присущей ему скромностью Николай Феоктистович Шубкин пишет о себе, точнее, о своей учительской деятельности, о том пути, на котором существовало в то время так много препятствий.

Думаю, что эти записки, из которых возникает благородный образ народного Учителя, найдут и своего читателя, и своего ценителя.

Сергей Залыгин

Полвека для книги. Литературно-художественный сборник, посвященный пятидесятилетию издательской деятельности И. Д. Сытина. М., 1916. С. 30, 31, 32.

Цит. по: Новый мир. 1970. № 10. С. 271.

Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Л.: Наука, 1981. Т. 23. С. 75.

Союз Михаила Архангела.

Полвека для книги. Литературно-художественный сборник. С. 32.

Сухотина-Толстая Т. Л. Дневник. М.: Современник, 1979. С. 453.

Человек человеку волк. — В. Ш.

Положение обязывает. — В. Ш.

См. об этом: Шубкин В. Насилие и свобода. М., 1996. С. 117–118.

Мысль. 1881. № 4.

Солженицын А. И. Архипелаг ГУЛАГ. М.: Центр «Новый мир», 1990. С. 128–130.