Иван Винаров - Бойцы тихого фронта

Мы пробыли в Пордиме до вечера, а потом Иван Божинов отвез нас на своей телеге в Плевен. Мы расстались у окраины. Договорились встретиться на следующую ночь. Иван должен был выделить одного-двух товарищей из пордимской партийной организации для оказания нам помощи, а также позаботиться о тайниках.

— Не трудитесь делать их солидными, — сказал Каравасилев при расставании. — Оружие пролежит в тайниках не больше месяца…

Эти слова привели меня в изумление. Я промолчал, но когда мы расстались с Божиновым, попросил Каравасилева объяснить мне, что он имел в виду. Вероятно, через месяц оружие придется перевезти в Плевен?

— Нет, — сказал Каравасилев, — Плевен не входит в наши планы. Часть оружия мы отправим в Ловеч, Троян, Севлиево, Червен-Бряг и Свиштов. Остальное поступит в распоряжение Центрального Комитета. Мы передадим его для вооружения других окружных организаций.

«Раз это оружие пойдет на вооружение других окружных организаций, — думал я тогда, — значит, Центральный Комитет считает, что в Плевене достаточно оружия, спрятанного в тайниках?» Достаточно? Я знал каждую винтовку, каждый пулемет, каждую гранату и каждую обойму патронов, укрытого в городе и на виноградниках, они были мне дороже драгоценных кладов, мне казалось, что этого мало, что завтра, когда и мы начнем революцию, не всем хватит винтовок, гранат, патронов…

Приближалась полночь, царил непроглядный мрак… Мы с Костой Первановым стояли в зарослях акации в десяти шагах от железнодорожной линии, прислушиваясь, не раздастся ли гудок поезда, идущего из Плевена. Секундная стрелка совершала очередной круг, время по расписанию уже миновало, а поезда все не было. Мной овладели тревожные мысли…

И когда я уже решил про себя, что все кончено и что нам нужно как можно скорее покинуть опасное место, послышался гудок паровоза.

Через одну-две минуты стал слышен стук колес, он был все яснее. Вскоре паровоз поравнялся с нами, мы разглядели машиниста, один за другим двигались мимо товарные вагоны.

Дальше все протекало так, как и было предусмотрено. Мы живо распломбировали вагоны. Первой моей задачей было распахнуть до конца двери, что легко удалось. В вагон проник яркий лунный свет, но только на это нельзя было рассчитывать. Я зажег карманный электрический фонарик и осмотрел каждый уголок. Вагон оказался заполненным деревянными ящиками, они были тщательно уложены один на другой. Ящики были несколько видов, разных размеров, без каких-либо надписей. В таких ящиках мог находиться любой груз, трудно было догадаться, что в них лежит оружие.

Я напряг все силы и принялся сбрасывать ящики на откос железнодорожной насыпи. Один, два, три…

То же самое я повторил и в третьем вагоне. Там мне помог Коста, успевший «экспроприировать» оружие из своего вагона.

Выбросив ящики, мы приступили к пломбированию вагонов, это оказалось труднее, чем снимать пломбы. Но мы справились с делом успешно: железнодорожник научил нас, как это делать быстро и надежно.

Все прошло хорошо. Отдышавшись, мы почувствовали страшную усталость. Но об отдыхе нельзя было даже подумать. Мы осмотрелись и пошли назад, туда, где находились наши товарищи.

Они ждали в условленном месте и не теряли времени зря. Часть оружия уже была перенесена в чащу, во временный тайник, а остальные ящики помогли перетащить мы. Божинов отлучился и через несколько минут подъехал на телеге.

Мы погрузили часть ящиков. Божинов старательно накрыл их старым рядном, а сверху навалил стеблей кукурузы. Телега медленно тронулась. Божинова сопровождал товарищ из Пордима. Обоим дали оружие.

Они не заставили себя долго ждать и быстро вернулись. «Почасовой график» соблюдался с большой точностью. Нагрузили телегу еще раз, но стало светать, и перевозку оружия пришлось приостановить. Остальные ящики спрятали в кустарнике.

Прежде чем уйти мы вскрыли несколько из них. В них лежали винтовки — в фабричной упаковке, смазанные, совершенно новые, способные взволновать любое мужское сердце…

Операция на железнодорожной линии только начиналась…

— Все в порядке, Васил! — отрапортовал я по-военному Каравасилеву. — По нашим подсчетам, мы лишили Врангеля пятидесяти винтовок, тридцати пистолетов, сотни гранат!

По его настоятельной просьбе я подробно доложил о ходе операции. Разумеется, я был доволен проделанной работой, но постепенно мое настроение изменилось. Каравасилев заметил это.

— Что с тобой? — спросил он. — Разве ты недоволен проведенной операцией?