Сергей Николаевич - Майя и другие

Цара Леандер пересекала границы не только в географическом смысле, но и в социальном. Ее общение с лицами нестандартной сексуальной ориентации и другими группами, преследуемыми нацистским режимом, было бельмом на глазу у Геббельса. Тем, что она была с Геббельсом на короткой ноге и не скрывала этого, она, в свою очередь, вызывала возмущение шведов. То, что “большевик” Карл Герхард был на ее стороне, когда все остальные от нее отвернулись, еще пагубнее отразилось на ее репутации. Все это укрепляло слухи о том, что роль кинозвезды студии УФА – это всего лишь маскировка.

Впервые слухи о шпионской деятельности Цары Леандер появились в 1941 году. “Цара Леандер расстреляна за шпионаж”, – писали тогда британские газеты. Немецкая пресса поспешила опровергнуть эту “душераздирающую историю” с документальным подтверждением в виде актуальной фотографии актрисы. Однако когда в марте 1943 года после премьеры последнего фильма студии УФА с ее участием она продолжала скрываться, слухи возродились с новой силой. На этот раз никаких опровержений не последовало. Есть основания предполагать, что у гестапо действительно были подозрения в отношении Цары Леандер.

На родине в Швеции к ней относились с не меньшим подозрением. Теперь ею стала интересоваться шведская тайная полиция. За ней следили, ее телефон прослушивался. Слухам не было конца. Может быть, у нее в коровнике установлены секретные радиопередатчики? Может быть, ее поместье на острове Лене служит базой для немецких подводных лодок?

В то же время в тайную полицию поступали сведения шведской коммунистической партии о том, что Цара Леандер – “истинная демократка без малейшего «фашистского душка»”. А как вела себя сама виновница всех этих слухов? Она умела обратить все это в шутку, вспоминал ее сын Йеран Форсель. “Я не удивлюсь, если начнут утверждать, что я работаю шпионкой в Исландии по заданию Ватикана”. Но ей не всегда удавалось хранить самообладание. Такого рода слухи – плохая реклама.

Особенно гнусной была статья, напечатанная в 1947 году французской газетой France Dimanche , назвавшей Цару Леандер “величайшей шпионкой всех времен” (на службе советской разведки). После этой статьи у нее был нервный срыв. Она боялась, что не сможет вернуться на сцену. Несмотря на то что никаких доказательств не существовало и не существует, слухи не прекращаются до сих пор.

Летом 2003 года русский журналист и писатель Аркадий Ваксберг выдвинул в шведской и немецкой прессе тезис, что Цара Леандер была агенткой Советского Союза по кличке Роз-Мари в тылу нацистов. Денег она за это не брала и действовала, будучи тайным членом шведской коммунистической партии, исключительно по убеждению. Эти выводы Ваксберг сделал в результате своих изысканий в архивах Кремля. Основным источником его сведений стали магнитофонные записи протоколов советского агента секретной службы Павла Судоплатова, отвечавшего за заграничные контакты НКВД. Выполняя функцию курьера между Берлином и Стокгольмом, Роз-Мари помогала советской стороне правильно оценить ситуацию на севере и понять различные интересы немцев и союзников в этом регионе.

Год спустя британский историк Энтони Бивор включает этот тезис в свою книгу о любимой актрисе Гитлера Ольге Чеховой и ее шпионской деятельности. Сначала он утверждает, что Цара Леандер, “возможно”, была еще более активной шпионкой, чем Ольга Чехова. Далее в тексте относительно роли Чеховой он пишет: “Во всяком случае, она не была регулярной агенткой, как Цара Леандер”.

При этом аргументы Ваксберга не особенно убедительны. Нет ни одного письменного доказательства того, что Роз-Мари и Цара Леандер – это одно лицо. В этом случае даже ее популярность в Советском Союзе ничего не доказывает. Это скорее объясняется тем, что фильмы с ее участием после войны шли в советских кинотеатрах как трофейные. Именно таким образом поэт Иосиф Бродский впервые о ней узнал: “Не могу не упомянуть еще одно обстоятельство, связывающее меня с Адольфом Гитлером, – любовь моей юности по имени Цара Леандер. Я видел ее только раз, в «Дороге на эшафот», шедшей тогда всего неделю, про Марию Стюарт. Ничего оттуда не помню, кроме сцены, в которой юный паж скорбно преклоняет голову на изумительное бедро своей обреченной королевы. По моему убеждению, она была самой красивой женщиной, когда-либо появлявшейся на экране, и мои последующие вкусы и предпочтения, хотя сами по себе и вполне достойные, все же были лишь отклонениями от обозначенного ею идеала”.