Виктор Бакин - Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти

В беседах с Любимовым и другими руководителями театра по данному вопросу, проведенных в Главном управлении культуры Мосгорисполкома, МГК КПСС и Министерстве культуры СССР, было сказано, что в нынешнем виде литературно-музыкальная композиция страдает серьезными идейно-политическими изъянами, имеет неверную направленность и что на этой основе спектакль создавать не следует. Вывод подтверждался конкретными ссылками на литературный материал, представленный театром.

Тов. Любимова Ю. П. принимали министр культуры СССР т. Демичев П. Н., первый заместитель министра культуры СССР т. Барабаш Ю. Я., министр культуры РСФСР т. Мелентьев Ю. С. На этих встречах Ю. П. Любимову терпеливо разъяснялись причины, послужившие основанием для отказа включить спектакль в репертуар.

Однако Ю. Любимов пренебрег высказанными ему соображениями, никаких конструктивных изменений в композицию не внес и, в нарушение установленного порядка, провел публичные репетиции спектакля с участием большого количества зрителей, в том числе иностранцев.

23 ноября в МГК КПСС вновь состоялась беседа с Ю. Любимовым… В беседе опять были рассмотрены вопросы по существу композиции, а также обсуждены факты допущенных руководством театра нарушений порядка выпуска новых спектаклей…

…В Ждановском райкоме КПСС также была проведена беседа первого секретаря РК т. Дикарева П. Е. со всеми коммунистами театра.

В настоящее время МГК КПСС и Главное управление культуры исполкома Моссовета продолжают вести в коллективе театра работу, направленную на создание в нем нормальной творческой обстановки.

Министерство культуры СССР (т. Демичев) и МГК КПСС (т. Роганов), докладывая ЦК КПСС о поведении главного режиссера Театра драмы и комедии в связи с подготовкой спектакля «Владимир Высоцкий» и принятых мерах, сообщили, что они не считают возможным разрешить выпуск спектакля по данной литературной композиции, так как она по своей сути антиобщественна.

Министерству культуры СССР и Отделу культуры ЦК КПСС поручено сообщить авторам о результатах рассмотрения их писем.

В статусе вечера памяти спектакль был сыгран в театре дважды – 25 июля 1981 года и в день рождения Высоцкого, 25 января 1982 года (благодаря личному вмешательству Ю. Андропова), все для того же круга близких людей, собиравшихся на представление, как на свидание с дорогим человеком.

Из воспоминаний члена худсовета театра Н. Эйдельмана: «Я припоминаю неслыханно жаркий день, один из самых жарких дней – 25 июля 1981 года. Год смерти Высоцкого. В этот день я попал на «Таганку», на представление спектакля памяти Высоцкого.

Неслыханно жаркий день. Станция “Таганская” закрыта. Мрачный голос объявляет в динамик, что «высадка на станции “Таганская” производится с “Таганской-радиальной”» – то есть далеко. Толпы идут, не понимая, в чем дело. Таганская площадь оцеплена гигантскими шеренгами милиции. Честь – конвой и караул – юбиляру. Четыре или пять этапов контроля для тех, кто идет. Потому что, оказывается, огромное мастерство в подделывании и в создании нужных копий билетных было проявлено в эти дни.

Я долго стоял, наблюдал примерно сходную картину: идет группа ребят – рабочих, студентов… Сначала ребята обходят цепь, ищут слабое звено – прорваться нельзя ли? Быстро понимая, опытным глазом окинув, что сегодня не прорвешься. Ничего. Они, собственно, даже на это не рассчитывали, тут же на площади кто-то достает магнитофон и начинает греметь музыка. И в какой-то момент, ближе к семи часам, площадь представляла собой такой ряд «клумб». Центр, обставленный людьми, вокруг него магнитофоны, исполняющие везде разные мелодии Высоцкого. Мне было неловко. Все-таки, конечно, я не мог не воспользоваться имевшимся у меня билетом. Но когда мы в одиннадцать часов вышли – картина была та же. Стемнело, но было видно: площадь по-прежнему оцеплена. По-прежнему эти десятки, уже сотни клумб. По-прежнему неслось… Причем мне показалось, что некоторые из них так и стояли с семи часов, не меняясь.

А в зале, когда все кончилось, – должен сказать, что я много в жизни был на разных представлениях и собраниях, – такой длинной овации я не слышал никогда. Причем она была достойна Высоцкого. Понимаете, наверное, бывают овации длиннее в мире. Я могу себе представить на каком-нибудь очень популярном ансамбле… Но это связано с истерикой, с выкриками, с какими-то, так сказать, уже пароксизмами эмоций. Здесь – нет.