Феликс Медведев - Вознесенский. Я тебя никогда не забуду

– Поэт предчувствует многое… И Андрей, наверное, предчувствовал, когда произойдет ваша и впрямь последняя встреча. Это страшно, но это «по-Вознесенскому»…

Расскажите о своем сыне. Ведь это о нем:

– Да. Его полное имя Франческо Андрей де Роса. Ой, что я пережила с этим именем! Муж итальянец из южной части страны, маленького-премаленького местечка. В Италии принято, а в маленьких местечках особенно, если рождается мальчик, его должны назвать именем дедушки по мужской линии. Моего мужа зовут Энрико, его папу зовут Франческо. Соответственно наш сын должен быть Франческо. Мы ездили в 2009 году на свадьбу к младшей сестре мужа, естественно собралась вся родня. Сделали фотографию, на которой засняты: мой сын Франческо, его прадед Энрико, его дед Франческо и его отец Энрико. Ну что ж, железная традиция, и с этим ничего не поделаешь. Мы с мамой и бабушкой хотели, чтобы у сына была и моя фамилия, но муж сказал, что если будет фамилия через дефис, то это уже будет не его фамилия, а ему важно, чтобы сын продолжал его род. И я послушалась. Мама и бабушка плакали… Но зато при крещении ребенка нарекли Андреем, потому что этого хотел мой папа, к тому же имени Франческо нет в Святцах. Таким образом, моего сына зовут Франческо Андрей де Роса.

Папа написал стихотворение о внуке – Франческо плюс Андрей.

– Какова цель вашего приезда сейчас?

– Вы коснулись сложной для меня ситуации, но хочу сразу отметить, что все произошло спокойно, безболезненно, я бы сказала, справедливо. Имею в виду наследственные дела… В один из моих приездов у нас с сыном Зои Борисовны, Леонидом Борисовичем, зашел разговор на эту тему. Он-то и известил меня, что в ближайшее время начнется процедура наследования. Не стану говорить о каких-то нюансах, ничего лишнего я не просила. Речь шла о том, что мне полагается по закону. И я очень рада, что обе стороны избежали лишних, неприятных моментов. Ведь у нас нет и не должно быть разногласий, у нас одно общее желание: чтобы Андрея Вознесенского больше читали и помнили.

– Зоя Борисовна – мудрая и сильная женщина… Прожить столько лет рядом с поэтом Андреем Вознесенским – очень и очень непросто, я уж не говорю о годах его болезни… Без нее он бы не смог ни писать до самых последних дней, ни просто дышать…

– Конечно, это так. Я преклоняюсь перед ней. И представляю, как ей сейчас тяжело.

– Я понял, вы ни на кого не обижаетесь за то, что только теперь, после папиной смерти, заговорили о его дочери?

– Я всегда говорила, что все понимаю. Но когда вышел прекрасный фильм об отце, меня слегка задело, что мое имя не назвали. Будто бы у Вознесенского нет никакой дочери. Нет, я не рвалась на подиум, не жаждала никаких интервью. Но все же, все же…

И я сказала папе, что мне немного обидно. «Прекрасный фильм, много разных историй из твоей жизни, включая твои любовные истории. Но почему обо мне нет ни слова? Почему авторы фильма не сообщили, что я, Арина Вознесенская, живу на свете?!» И тогда папа проговорил: «Да, я понимаю. Прости меня, я понимаю…»

– Сменим тему. Вернемся в прошлое. В какую школу вы пошли в первый класс, кто вас провожал?

– Провожали мама и папа. А пошла я в лингвистическую гуманитарную гимназию на проспекте Вернадского. Учила там французский язык.

– Когда мама решила уехать из России, как вы к этому отнеслись?

– Переживала ужасно. Мне было 13 лет, подруги, друзья, общение, столько всего интересного, мне не хотелось уезжать, я рыдала. Но я обожаю маму, мы близки с ней настолько, что я не могла себе представить, что она уедет, а я останусь. Хотя бабушка и дедушка умоляли ее оставить меня, они считали меня своим третьим ребенком.

– Потом не пожалели, что уехали? Как сложилось все в Америке?

– Я думала, что вернусь в Москву, когда окончу школу. То есть я не сомневалась, что уезжаю только на время. Потом регулярно прилетала в Москву, возвращаться в Штаты очень не хотелось. Но, что делать, постепенно стала привыкать. Думала: ну, вот еще поучусь, еще поработаю… А потом встретила своего будущего мужа. Теперь там семья, сын. Но я хочу найти возможность жить и здесь, и там. Ребенку в Америке хорошо, хотя мысль о том, что мой сын может стать американцем с американским менталитетом, меня пугает.

– А с русскими американцами вы общаетесь?

– У меня друзья грузины. Мы живем по соседству, под Вашингтоном.