Г Кипнис - Николай Амосов без скальпеля

А заключить свой рассказ о нем хочется последними строками из упомянутой выше «Книги о счастье и несчастьях». Речь идет как раз о дне его 75-летия, когда он ушел в отставку с поста директора института, когда прощался с коллективом.

«…Грустный день. Очень грустный.

Давно уже двенадцать. Три часа стучу. Спать пора. Завтра начнется новая жизнь. С другими чувствами. На этом самое время сделать долгий перерыв в записях. Может быть, и насовсем.

Ах, Амосов! Не хитри хотя бы сам с собой, не веришь ты в конец жизни!»

И я, когда думаю о нем, — не верю!

Постскриптум: Поставив точку, я вдруг подумал, что слишком увлекся чисто литературными делами Николая Михайловича, совершенно забыв о недавно подаренном мне последнем его труде. Этот трактат (я бы сказал — научно-философско-публицистический) называется «Мое мировоззрение» и напечатан на ротапринте небольшим тиражом. Содержит четыре раздела: «Разум», «Человек», «Общество», «Разум человечества и экскурс в будущее». Таблицы, схемы… Листаю и чуть ли не на каждой странице нахожу строки, которые хочется процитировать. Ну, скажем, такие: «…Ученые сосчитали, что 95 процентов наших генов — одинаковы с обезьянами. Даже не верится. Были Христос, Будда и рядом — гориллы. Грустно…

Идеал вообще невозможен. Все философы хотели бы перестроить человечество по разуму. Дело оказалось за малым: биология не позволяет. Человек «рассчитан» эволюцией для жестокой иерархической стаи, в которой прежде всего отрабатывается программа «для себя» — это уже голый эгоизм. Потом «для рода» — это отвлечение для детенышей. И только в конце «для вида», то есть для всей стаи, но так, чтобы в ней отобрать для размножения самых сильных. Иначе вид захиреет. Как видим — не захирел… Но отобрались не только умные, но и жестокие. А слабым всегда было плохо…».

А вот короткая заключительная главка:

«Зачем человеку мировоззрение? Чтобы понять мир, себя и, может быть, немного прибавить счастья, управляя своими мыслями.

Повторю основные идеи.

Мир материален и воспроизводим, включая разум: духовность тоже его функция. Для всего чудесного пока нет доказательств, одна только вера. Но доказательства верящим и не нужны. Дело вкуса: один хочет знать, другой верить. Я — за знания, но уважаю верующих. Если не в чудеса, а в Бога. Каждое живое существо эгоистично. Принцип удовольствия — незыблем. Даже, когда жертвуешь для ближнего, — значит это приятно.

Природа задала нам три программы: для себя, для рода, для вида. Иначе: себе, семье, всем людям. Взрослому программы уже не переделать — можно только рассчитывать разумом, как жить с максимумом приятного. Эгоизм — от разума, тренировать не нужно, его и так достаточно. Остается рассчитывать, сколько отдавать людям. Нет смысла призывать, как Христос: «Отдайте без меры, вам воздастся». Все равно человек измеряет свои чувства. Важно понять: что мы не получаем от людей в ответ на свои поступки значит в нашей жизни гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Хорошее отношение к нам окружающих — минимальное условие душевного комфорта. Поверьте мне: отдавать больше, чем хотелось бы нашим инстинктам, — просто выгодно. Рассчитайте это разумом, видящим будущее, а не сердцем — оно в плену биологии и данного мгновения. Мы вовлечены в общение с другими гораздо больше, чем первобытный предок, на котором отрабатывали генетический эгоизм.

Впрочем, я изрекаю банальные истины, только пришел я к ним не от Бога, а от науки…

Чтобы получить больше отдачи за свое доброе отношение к людям, — нужно хорошее общество. Я бы выбрал социализм, но биология человека его не допускает: люди слишком жадны, завистливы и ленивы, а лидеры еще любят власть и агрессивны. И нет уверенности, что образование само по себе заметно улучшает природу человека. Правда, оно увеличивает возможности компромисса по расчету. Так же, как богатство прибавляет щедрости и стимулирует труд. Вот и получается, что биология выбирает частную собственность в координате идеологии. Это является условием благополучного общества и при минимальной религии защищает слабых от нищеты. В то же время собственность, возрастание богатства и связанного с ним образования — сдвигает координату власти к возрастанию демократии, к компромиссу между лидерством и свободой.

Такое нужно общество — хотя далекое от идеалов мира и добра, но реальное, обеспечивающее человечеству будущее. Но безоблачное, если учесть недостатки разума и груз инстинктов, но надежное, позволяющее переждать, пока наука евгеника не улучшит человека».