Евгений Сидоров - Его знала вся Москва. К столетию С. Д. Индурского

Редакция переслала обе публикации автору письма – молодому солдату и автомеханику колхоза «Прогресс», ветерану войны С. Дубову.

Такова одна из многочисленных «Историй в письмах» – эхо войны, которое звучит со страниц «Вечерней Москвы». В разные годы они сопровождались разными рубриками: «Хранится в семье реликвия», «Вспомни, товарищ, годы огневые», «Поиск ведет «ВМ», «Поиск по просьбе читателя» и другими, напоминая о патриотизме, мужестве, проявленных в тягчайших испытаниях во имя нашего сегодняшнего настоящего и будущего.

Письма солдат-ветеранов, письма о минувшей войне всей своей сутью, каждой строкой призывают беречь мир, крепить могущество социалистической Родины…

Что ни письмо – пусть в нем 20, 40, 150 строк, – то судьба человеческая, свидетельство духовного роста советских людей, показатель их глубокого понимания политики партии, своей роли в ее осуществлении.

Рассказывая о таких письмах, уместно, думается, вспомнить о дружеской переписке, которую около полувека назад вел М. Горький с рабочими корреспондентами. В то время рабкоры полагали, что главное для них – подмечать негативное в нашей жизни, вынося на суд общественности то, что мешает продвигаться вперед. И коль скоро их письма появятся на страницах прессы, то можно не сомневаться – недостаткам будет положен конец. А вот показ положительных явлений советской действительности якобы не их дело. Писатель утверждал, что нельзя отрывать одно от другого, что нужно травить все негодное и в то же время учить на хороших примерах. «0 чем же рабкорам следует писать больше – о хорошем или плохом? Я – за то, – советовал М. Горький, – чтоб писали больше о хорошем. Почему? Да потому, что плохое-то не стало хуже того, каким оно всегда было, а хорошее у нас так хорошо, каким оно никогда и нигде не было. Темное кажется темнее потому, что светлое стало ярче. Я не преувеличиваю действительности, не глух, не слеп… Само собой разумеется, что плохому должна быть объявлена война беспощадная, на уничтожение» (М. Горький. Собр. соч. в 30-ти томах, т. 24, с. 299).

Вскоре Алексею Максимовичу пришлось вновь взяться за перо, чтобы ответить на поступившие к нему письма. «Кое-кто из товарищей поняли меня так, как будто я советую писать только о хорошем, только о тех достижениях рабоче-крестьянской власти, которыми она может вполне законно гордиться… Нет, писать о плохом необходимо… Но… чем заметнее будет подчеркнуто, ярче рассказано хорошее, – тем яснее будет видно «плохое», тем постыднее покажется оно» (там же, с. 304–305) . Жизнь подтверждает справедливость этих слов.

Высокой сознательностью, хозяйской заботой об умножении народного богатства было продиктовано письмо в редакцию рабочей семьи Трухиных. Оно называлось «Будем бережливыми!».

Нас четверо, – говорилось в письме, – отец семейства Иван Георгиевич Трухин, токарь механического завода № 2 Главмоспромстройматериалов, награжден недавно орденом Трудовой Славы, коммунист, вступил в партию в 1943 году под Витебском, хозяйка дома Александра Григорьевна, грунтовщица хромового кожевенного завода; старший сын, Валерий, шофер; младший, Виктор, слесарь, работает вместе с отцом, комсомолец. Живем в двухкомнатной квартире, которую дал завод. Как видите, все взрослые, все работаем – в семье достаток. Конечно, заработку, расходам счет ведем, без этого нельзя…

Семья Трухиных писала о том, что сердцу и уму человека труда, собственными руками создающего достаток в своем доме, в стране, близок, понятен призыв партии поднимать качество работы, по-хозяйски относиться к использованию оборудования, материалов, государственных средств, соблюдать строжайший режим экономии. Иных путей достижения высоких показателей, нужных всему народу, каждому советскому человеку, нет. Это Трухины знают по собственному опыту: важно не только хорошо потрудиться, но и сберечь сделанное. Таков закон жизни каждой семьи и всей страны. Авторы письма рассказали о том, что предпринимают коллективы предприятий, где они работают, для усиления режима экономии, о достигнутых результатах.

Но вот окончена смена, мы возвращаемся домой, – писали далее Трухины, – подходит человек к лифтам и нажимает сразу кнопки обоих подъемников – едет в том, что быстрее спустился.

А второй лифт? Его кто-то вызвал снова на верхний этаж, пустая кабина направляется туда, электроэнергия пускается на ветер. Наш квартирный счетчик в это время не крутится.