Лариса Кравчук - Они были молоды и любили

Вместе с действующей армией Марина Лыкова прошла через Калининский, Северо-Западный, Волховский, Ленинградский, 2-й Прибалтийский и 2-й Дальневосточный фронты, где в боевых условиях спасала раненых. Марина Лыкова – первая слева.

Бывают в жизни дни, когда неожиданно для тебя самого тонкие нити памяти соединяются в кружево воспоминаний, грусти, светлой радости и печали. В один из мартовских дней 2012 года за окном не по весенним правилам кружилась зимняя метель. Яркие солнечные лучи пытались пробраться сквозь плотную пелену снежного круговорота, но серебристый занавес вихрей закручивал лучики в тонкие паутинки, и они тут же исчезали. Музыка дополняла картину борьбы зимы с весной. Порывы ветра набирали силу, проникали через плотно закрытое окно. Пространство комнаты наполнялось знакомым с детства ароматом хвои. Ритм стволов вековых елей вместе с музыкальными интонациями романса Сергея Рахманинова «Весенние воды» дополнял картину ранней весны:

Звуки музыки! Как вы умеете волновать сердце, воскрешать память и уносить мысли в далекое прошлое или неизведанное будущее. Вот и в этот день до боли знакомая мелодия перенесла мои воспоминания на берега могучего Енисея. Туда, где прошли годы детства и юности, в атмосферу старинного особняка, в котором в настоящее время располагается педагогический колледж № 1 имени А. М. Горького. (В 1995 году педагогическому училищу присвоен статус педагогического колледжа.) В стенах этого дома я провела четыре учебных года своей жизни, с 1963-го по 1967 год. Именно здесь, в здании бывшей учительской семинарии, открытой еще в 1873 году в Енисейской губернии, произошла моя встреча с Николаем Александровичем Тычинским. Здание расположено в центре города, недалеко от Енисея. Давно я там не была. Знаю, что теперь могучие енисейские воды вот уже много лет не может сковать даже лютый сибирский мороз. А в те дни, когда хор совсем юных учащихся разучивал знаменитый романс, следуя за выразительным дирижерским жестом хормейстера, на Енисее толпились сокрушенные ярким солнцем льдины, их несло неугомонным течением весенних вод! «Весна идет! Весна идет! – исполнял наш хор. – Мы молодой весны гонцы! Она нас выслала вперед!» Как это было символично с вдохновенным творчеством Николая Александровича – музыканта, педагога. Каждый год из стен прославленного старинного училища разлетались «молодые гонцы». Они летели и увлекали за собой все новых и новых исполнителей, учителей музыки по всему краю, стране, всему миру. Гордился учитель своими воспитанниками. Всех помнил, никого не забывал. Из газетной вырезки, которую Николай Александрович прислал мне (газета «Красноярский рабочий» за 12.03.2011), я узнала, что на вопрос корреспондента о лучших учениках он рассказал о прославленном выпускнике Дмитрии Хворостовском, обо мне и о моей скромной книге, посвященной ему. Письмо-треугольник стало его последним посланием своей далекой ученице в Москву. Этим необычным письмом Николай Александрович, словно оттепелью после долгой зимы, согрел и растопил мою душу. «Привет из Красноярска! Знакомлю Вас с треугольником, который был на вооружении у солдата во время ВОВ, правда, он не был так украшен, как этот, но его с нетерпением ждали на Родине солдата». Мой дорогой, а если бы можно было сказать – родной учитель. Почему так заболело мое сердце? О чем же плачет большая ель под моим окном? А звуки музыки все летят вместе с пушистыми снежными хлопьями в лесное царство, все дальше уносят мысли на родные берега, в сибирские просторы. Нет и да, да и нет, перекликается в душе вместе с рахманиновской стихией музыкальных интонаций. «Нет! Нет», – сопротивляюсь я в этом необъяснимом переплетении звуков музыки, мыслей, чувств. «Нет, нет, – звучит в душе. – Нет!» Набираю знакомый номер. Резкий гудок телефона пронзает утонченно-изысканную музыкальную нить. Телефон не отвечает. Набираю еще и еще раз. Молчит. Я сама хочу вместе с весной и солнцем разогнать тучи. Музыка Сергея Рахманинова волнует, утешает. Но в трубке все тот же холодный прерывисто-длинный звук. Телефон не отвечает. Молчит. Молчит. Нет, нет – звучит в душе, нет! Звоню через каждые полчаса. Звоню через час – тишина. Звоню на следующий день. «Нет Николая Александровича. Нет», – отвечает незнакомый голос. А снег в этом году словно специально белеет. Слепит глаза. И только ручей, казалось бы, совсем беззащитный, изо всех сил пробивается через толщу снега, журчит на высоких нотах, омывает каждый камушек пассажами чистой воды. Весна идет! Весна идет!