Олег Мухин - Pink Floyd - Кирпич к кирпичу

РОДЖЕР УОТЕРС: Понимаю, к чему ты клонишь. Ты собираешься убедить меня в том, что «Pink Floyd» — это космический рок. Ты отлично знаешь, что это чушь. Только две-три флойдовские песни имеют отношение к научной фантастике. Критики постоянно затрагивали эту тему, так как они не могли классифицировать нашу музыку. Конечно, «Saucerful Of Secrets» — это композиция, относящаяся к научной фантастике. «Astronomy Domine» — также и, несколько преувеличивая, — «Machine»… ну и что? Они все классифицированы как космический рок, именно так.

Это избавляет критиков от необходимости присмотреться получше, чтобы увидеть, о чем на самом деле там сказано.

ФИЛИПП КОНСТАНТАЙН: Почему женщины и любовь — довольно редкие темы в твоем творчестве? Единственная песня о любви, которая приходит мне в голову, — это «Wish You Were Here».

РОДЖЕР УОТЕРС: Да, это действительно песня о любви, однако она очень общего и теоретического характера. Если бы меня подвергли психоанализу, мой психиатр ответил бы тебе, почему я не пишу песен о любви. Фактически я сочинил еще одну или две такие песни, но они не личного свойства. Я никогда не говорю о любви, наверное, потому, что я действительно не знаю, что такое любовь. Я уподобился человеку, у которого с 16 лет была постоянная любовная связь и который потом, спустя 15 лет, порвал ее. Что я могу сказать о любви, что она такое? Чтобы писать песни о любви, ты должен быть уверен в своих чувствах; может быть, я сейчас и смог бы написать о любви, но только для себя лично, не для «Pink Floyd».

ФИЛИПП КОНСТАНТАЙН: Когда ты слушаешь ранние диски «Pink Floyd», считаешь ли ты их устаревшими?

РОДЖЕР УОТЕРС: Ну, я не слушаю их часто. Недавно я снова послушал наш первый альбом. «Устаревший» — не совсем то слово. Я просто никогда не думаю о том, актуален ли он, вот и все.

ФИЛИПП КОНСТАНТАЙН: Как ты относишься к технике исполнения?

РОДЖЕР УОТЕРС: Техника исполнения не значит в музыке ничего. Ник, без сомнения, больше всех находится под ее влиянием, потому что он — барабанщик. Барабаны являются наименее свободным в способе выражения инструментом в рок-музыке. Но это второстепенная проблема. Я не сторонник дискуссий относительно техники исполнения. Какой смысл выяснять, кто самый быстрый гитарист — Элвин Ли или Эрик Клэптон? Разве не интереснее было бы спросить у них, что они хотят сказать своей музыкой?

Брюс Спрингстин — фантастический техник, поскольку индустрия развлечения заинтересована в этом. Начало его концерта действительно поражает тем, что этого неряху окружают очень аккуратно одетые музыканты, поражают его прыжки в оркестровую яму и так далее. Ты находишься в потрясении первые полчаса. Потом ты понимаешь устройство механизма, ты замечаешь, что музыкант работает на свой авторитет и что авторитет — искусственный. И потом журналисты идут дальше и говорят, что он — новый Дилан, тогда как фактически он всего лишь талантливый работник. После двухчасового концерта какой-то парень на балконе вскочил со своего места и закричал: «Гений!» На это я уже не реагировал. Поэтому я с подозрением отношусь ко всему этому.

ФИЛИПП КОНСТАНТАЙН: Как вам пришла идея альбома «Wish You Were Here», основанного на теме отсутствия?

РОДЖЕР УОТЕРС: Началось не с идеи сделать пластинку, основанную на теме отсутствия. На самом деле мы стали сводить музыку к песне «Shine On You Crazy Diamond», и от этого у нас обострилось чувство меланхолии. С этого началось. Во всяком случае, когда я сочинял слова, не знаю почему, но я стал писать об отсутствии Сида. И затем я сочинил парочку других вещей. Я самостоятельно сочинил одну из них — «Raving And Drooling», а другую под названием «You've Gotta Be Crazy» вместе с Дэвидом. Потом мы стали записывать «Shine On». Первые шесть недель в студии были крайне тяжелыми. Временами казалось, что группа находится там только физически. Наши тела были в студии, однако наши мысли и чувства находились где-то в другом месте. И мы присутствовали там лишь потому, что музыка давала нам возможность жить, и жить хорошо, либо потому, что это вошло в привычку — быть в составе «Pink Floyd» и работать под этим названием.

ФИЛИПП КОНСТАНТАЙН: Ты думаешь, у других групп бывают похожие ситуации?

РОДЖЕР УОТЕРС: Очевидно. Но эта ситуация расстроила меня. Мы обсудили ее, но я не очень хорошо помню тот момент, потому что это было давно. Потом мы обсудили эту ситуацию более подробно, главным образом Дэвид и я, что с ней делать. Он хотел записать две вещи, которые уже были сочинены. Эта идея мне не понравилась. Я хотел выразить то, что я тогда чувствовал, сочинить что-нибудь обо всем этом, разделив «Shine On» на две части, и сосредоточиться на том, что происходило внутри меня. Ники и Рик посчитали, что это хорошая идея, и поэтому мы в конце концов занялись ею.