Олег Мухин - Pink Floyd - Кирпич к кирпичу

Первоначальными названиями композиции, пока разрабатывалась концепция, были: «The Mortality Sequence» («Сцена смерти») и «Religious Theme» («Религиозная тема»). Ранние «живые» версии включали в себя цитаты из Библии и речь Малколма Маггериджа, записанные на пленку.

Основанная на последовательности аккордов Рика Райта, вещь оставалась инструменталом (с несколькими вставками разговоров) еще за пару недель до того, как альбом был закончен.

ПАРСОНС: «Песня звучала очень хорошо даже перед тем, как в нее были добавлены вокалы. Она была записана, когда Рик находился в первой студии, а остальные парни — во второй. Мы сыграли с Риком маленькую шутку, заставив его думать, что группа играет «живьем», хотя он на самом деле слушал запись, и когда он поднял глаза в конце песни, он увидел всех нас, стоящих в дверях и смотрящих на него. Они были мастерами по части тщательно спланированных шуток».

Однако в конце концов (по воспоминаниям Гилмора) Уотерс предложил попробовать вставить вокал, «чтобы сделать вещь более интересной», а Парсонс предложил пригласить спеть Клэр Торри. Получившиеся импровизационные вокалы превзошли самые фантастические ожидания, привнеся в альбом эмоциональный накал.

ПАРСОНС: «Я работал с Клэр раньше и предложил пригласить ее для этого трека. Думаю, нужно отдать ей дань уважения: ей просто предложили прийти и «сделать свое дело», насколько впечатляюще она работала. Она спела прекрасную вокальную партию. Не было практически никаких замечаний к ее работе, не считая «тут немного выше» или «там немного ниже». Вокал был записан за одну сессию — три часа. Затем пара вариантов была скомпилирована для окончательной версии».

Торри стала работать в EMI штатным композитором-песенником сразу по окончании школы. Она начала с небольших вокальных сессий. «Мне позвонили, попросили прийти и поработать с «Pink Floyd». Тогда это для меня ничего не значило, но я приняла заявку и сделала запись: 19.10 вечера, воскресенье, 21 января, студия 3.

Когда я пришла, они объяснили мне концепцию альбома и сыграли мелодию Рика Райта. Они сказали: «Мы хотим какой-нибудь вокал к ней». Но я не знала, что им нужно, поэтому предложила пройти в студию и попробовать некоторые варианты. Я начала петь какие-то слова, но они сказали: «О нет, не нужно никаких слов». Поэтому единственно, что я смогла придумать, это попробовать заставить себя звучать как инструмент, как гитара или что-то еще и перестать думать как вокалистка. Я так и сделала, и им понравилось.

Я сделала три-четыре дубля очень быстро, моя работа в принципе закончилась, и они сказали: «Большое спасибо». У меня сложилось впечатление, что моя работа показалась им ужасно скучной, и, когда я уходила, помню, я подумала: «Эта штука никогда не увидит свет».

Если бы я знала тогда, что знаю сейчас, я бы позаботилась об авторских правах или издательских отчислениях. Теперь я была бы богата. Плата за сессию в 1973 году составляла 15 фунтов, но так как сессия проходила в воскресенье, я запросила двойную оплату — 30 фунтов, которые я, конечно, тут же потратила».

После стоического возражения Джерри Дрисколла касательно страха умереть идет демонстративно неуверенное «Я никогда не говорил, что боюсь смерти» «Падди» Уоттса.

УОТЕРС: «Я просто пиликал на басу на Бродхерст-гарденз и сочинил этот семидольный рифф. Остальная часть песни была создана после того, как я подумал: «А почему бы тебе не сделать альбом о тех стрессах, которым подвержены молодые люди в поп-группах, одним из которых являются деньги?» Эта песня не была результатом озарения, как многие другие, она была написана, чтобы стать частью «Dark Side Of The Moon».

Затем я подумал, что было бы здорово в качестве вступления применить какое-нибудь циклически работающее устройство, издающее специфические звуки, имеющие отношение к деньгам. Дома у меня в то время находилась двухдорожечная студия с магнитофоном «Revox». Моя первая жена, Джуди Трим, занималась гончарным делом, и у нее был большой, фабричного производства пищевой миксер, в котором она замешивала глину. Я бросил в него горсть монет и куски разорванной бумаги. Мы также использовали пару записей из фонотеки звуковых эффектов.

На заднем плане играли фортепьяно «Wurlitzer», звук которого пропускался через «квакушку», бас, барабаны и тремоло-гитара. Одной из особенностей, благодаря которой можно сказать, что песня была записана группой «живьем», является то обстоятельство, что ее темп очень сильно меняется от начала к концу. Темп ускоряется фантастически».