Олег Мухин - Pink Floyd - Кирпич к кирпичу

6. Он не очень любит «стадионный рок»!

«Рок-н-ролл на стадионах ужасен. Эти концерты напоминают распродажи тапперовских товаров — проводимые в честь Великого Бога Таппера, — в которых участвуют пятьдесят тысяч человек, только они не покупают товары Таппера, они покупают хот-доги и футболки и иногда поднимают глаза, чтобы посмотреть на омерзительные видеоэкраны, на которых звук совершенно не совпадает с изображением и которые вызывают у тебя тошноту. Смешно, как люди стараются оправдать свою жадность. Например, «U2», чья логика такова (говорит с ирландским акцентом): «О-о, мы должны выступать на стадионах, потому что наши фэны хотят разом прийти и взглянуть на нас». Ну, хорошо: показывайте вашим фэнам действительно дерьмовое шоу на стадионе — но за это говно не берите с них по двадцать пять фунтов!»

7. Он — шутник!

«Майкл Джексон тоже выступает на стадионах — но он делает это не для себя, он делает это, чтобы спасти маленьких детей во всем мире».

8. Он — хвастун! Не столько хвастун, сколько не очень любит Эндрю Ллойда Уэббера!

…На диске «Amused To Death» есть строчки, где говорится следующее:

Ужасная чушь Ллойда Уэббера Идет на сцене годами. Землетрясение сотрясает театр, Но оперетта продолжается. Наконец крышка фортепьяно падает И ломает его гребаные пальцы.

«Меня тошнит от Эндрю Ллойда Уэббера. Он все время маячит перед глазами, и все, что он делает, — чепуха. Это не имеет ценности. Это пустая, второсортная чушь, все, что он делает, и от нее мне становится паршиво. Я ни разу не был ни на одном из его шоу, но, поместив слегка грубую шуточку в его адрес на альбоме, я подумал, что надо бы послушать что-нибудь из Уэббера. Этим летом я снимал дом в Америке, и у домовладельцев нашлась целая куча его чуши, поэтому я подумал: послушаю-ка «Phantom Of The Opera» («Призрак оперы»). Я поставил пластинку на проигрыватель, испытывая легкий страх. Я подумал: боже, надеюсь, она действительно плохая или хотя бы посредственная. К счастью, я не был разочарован. «Призрак оперы» — это полный ужас от начала до конца».

Несколько последних лет Уотерс не вылезал из судебных инстанций, поскольку больше всего он не любит новый «Pink Floyd». В 1983 году после записи альбома «The Final Cut» Уотерс ушел из группы. Четыре года спустя остальные члены группы собрались, назвали себя «Pink Floyd», стали исполнять большое количество песен Уотерса на сцене перед восторженными аудиториями и сделали кучу денег. Тем временем Уотерс отправился на гастроли, рекламируя «Radio KAOS», но не назвал себя «Pink Floyd», поэтому всем было на него наплевать. От этого Роджер стал мрачным. Последовал длительный судебный процесс. Вражда продолжается.

«Когда эти люди назвали себя «Pink Floyd», я очень, очень расстроился. А они здорово раскрутились. Ну, я не знаю, чувствуют ли они себя от этого счастливыми. Не думаю, что они на самом деле счастливы. Это ты спроси у них. Спроси их: «Вы счастливы? Вы идете нарасхват. Вы распродаете все. Вы счастливы от этого?» То есть спроси, как они себя чувствуют, когда выходят на сцену и исполняют мои песни — песни из «The Wall»? Я написал «The Wall», критикуя стадионный рок, — а так называемый «Pink Floyd» делает деньги, забыв об этом и играя песни из этого альбома на стадионах! Ну, что ж, им жить с этим. Им нести крест предательства. Они отреклись от того, о чем было это произведение. Но когда началась вся эта глупость, я очень опечалился. Я стоял у реки и смотрел на свое отражение в воде. «Жалко», — сказал я. Они украли мои произведения, и я ничего не мог с этим поделать.

Единственная моя ничтожная победа состояла в том, что им пришлось добавить яйца надувной свинье, которую я спроектировал для обложки пластинки «Animals». Если бы свинья была точно такой же, какой я ее спроектировал, я мог бы запретить им использовать ее на концертах. Гребать их. Теперь Гилмор и Мейсон владеют названием «Pink Floyd». Они хранят его в коробке».

Уотерс смеется сдавленным смехом, рожденным ненавистью и жалостью к себе. Если бы только у меня был шестипенсовик, я непременно бросил бы монету ему на старческую ладонь.

Ранее в нашей беседе Уотерс подчеркнул, что он является одним из пяти лучших композиторов со времен войны. А кто предположительно мог бы стоять выше его, интересуюсь я. Наморщив лоб, он обдумывает вопрос. «Джон Леннон, — говорит он. — Пытаюсь вспомнить еще кого-нибудь. Э-э, больше никого не могу вспомнить. Понимаешь? Я не слишком люблю пластинки слушать. Я немного изоляционист, замкнутый человек. Я предпочитаю порыбачить. Список великих авторов очень, очень короткий, но я в нем точно есть. Э, кто же еще там, лучше меня? Я действительно не знаю. Фредди Меркьюри, может быть…»