Сергей Ушаков - В интересах всех фронтов

В штаб курсов ежедневно вызывали по нескольку слушателей для получения назначения, и наше общежитие-казарма беспрерывно гудело, как разбуженный улей. В предписании каждому указывался только пункт и номер части, куда следовало явиться, но этого было достаточно для всевозможных предположений, догадок.

Нас оставалось все меньше и меньше. А спустя пять дней из Москвы пришло указание откомандировать всех оставшихся на курсах штурманов дальнебомбардировочной авиации. Две группы направлялись в Воронеж и одна на подмосковный аэродром, где уже формировались новые полки. Мне предписывалось явиться в Управление кадров ВВС.

Прибыв в Москву, я немедленно представился дежурному офицеру штаба. По его звонку вышел подполковник и взял мое предписание с личным делом. Минут через сорок он появился снова и отвел меня в сторону.

- В ближайшие дни предполагается сформировать небольшую авиационную группу для выполнения специального задания. В эту группу включены вы. До окончательного решения вопроса будете прикомандированы к Военно-воздушной академии в Монино, куда вам следует прибыть сегодня же. Начальнику отдела кадров академии даны соответствующие указания. - И подполковник вернул мне в запакованном виде мое личное дело.

Каждый день дважды я приходил в отдел кадров академии узнавать, нет ли каких сообщений. Дни шли, а указаний не было. Тогда я попросил разрешения связаться по телефону с Москвой, однако мне отказали. Из гарнизона я уже не имел права отлучаться, да, впрочем, и некуда было... Такое положение делало ожидание мучительным.

При очередном посещении начальник отдела кадров сообщил мне, что учебное заведение эвакуируется на восток, относительно меня указаний нет, поэтому он передает меня в распоряжение командира разведывательной авиаэскадрильи, сформированной в академии. Дело осложнялось, и на этот раз кадровик подписал мне препроводительную и разрешил съездить в Управление кадров ВВС.

Во второй половине дня я выехал в Москву. В приемной Управления кадров было очень много народу. После долгого ожидания подошла и моя очередь. Оказалось, что подполковник, вызова от которого я ждал, уехал, его заместитель был не в курсе моих дел и предложил вернуться в Монино.

Удрученный, возвращался я из Москвы. Было поздно, поэтому, не заходя в отдел кадров, направился сразу в гостиницу. Два соседа по комнате, жившие со мной около недели, получили назначение и уже сегодня должны были отправиться в боевые части. Мне предстояло остаться одному.

Каково же было мое удивление, когда, открыв дверь, я увидел, что на соседней кровати лежит Иван Петухов.

- Вот это да! Как же так?! Ну надо же такое придумать!..

Мы обнялись. Я заметил, что Иван очень похудел, на одном глазу его была повязка, а другой сильно воспален.

Он представил невысокого роста светловолосого капитана с орденом Красного Знамени.

- Познакомься, мой командир Александр Новиков! - И, не дав мне назвать свою фамилию, продолжал: - Вот с кем должна была свести тебя судьба, если бы я не согласился поехать в этот полк. Прекрасной души человек, отличный летчик. Саша не любит, когда о нем говорят такое, но теперь я могу. Мы расстаемся.

И завязалась душевная беседа, затянувшаяся далеко за полночь. Передо мною предстала полная картина боевых действий дальних бомбардировщиков в первые дни и недели войны.

* * *

Командира авиаэскадрильи капитана Новикова и его штурмана капитана Петухова война застала в Смоленске, где они проходили службу в так называемом особом полку. Было признано необходимым уделить особое внимание полетам в облаках, или, как их часто называли, слепым полетам, с применением радиосредств, с тем чтобы свести к минимуму зависимость боевой авиации от метеорологических условий. С этой целью в 1940 году были образованы две высшие школы штурманов - в Иванове и Рязани - и приняты соответствующие решения по оборудованию бомбардировщиков необходимой аппаратурой, в первую очередь радиополукомпасом РПК-2. Для отработки методики освоения таких полетов в феврале 1941 года и был сформирован 212-й отдельный дальнебомбардировочный авиационный полк.

В формировании особого полка определенную роль сыграло письмо к Сталину участника финских событий, известного в то время летчика ГВФ Александра Евгеньевича Голованова. В его письме обосновывалась необходимость принятия срочных мер по освоению слепых полетов экипажами бомбардировочной авиации, выдвигались конкретные предложения. К предложениям летчика прислушались.