Но можно поставить вопрос шире, во всей его полноте и значительности: «Куда вообще идет Россия?» В ответ невольно вспоминается цитата не из книги какого-нибудь политика, а стихи поэта:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить,
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
А верить можно. В своей длинной истории Россия пережила много потрясений, политических перемен и режимов, ибо каждое новое царствование приносило и новый режим. Маятник качался то влево, то вправо, цари и правители то отпускали вожжи, то сурово натягивали. Русская тройка то неслась, то вдруг останавливалась на всем скаку. Все эти колебания не могли изменить русского духа. Он оставался тем же, чем был в старину, исконным, крепким в своих древних пластах, соединением язычества и христианства.
Русский народ на своих безмерных пространствах напоминал дерево в степи, его клонили до земли ветры, шатали из стороны в сторону бури, омывали дожди, засыпали снега, но оно выпрямлялось.
Эта способность стойко, терпеливо и с виду даже спокойно выносить все перемены политической погоды спасла цельность и непоколебимость русского духа в его борьбе с властью, отстаивании своих даже анархических и бессознательных устремлений. Народная психология осталась неизменной. Коммунизм подавал сначала много обольстительных посулов, потом принес еще больше тяжких невзгод. Во многом ошарашил русского человека, тот пригнулся, покорно склонил голову, но втайне не сдался, не уступил ни в чем жестокой власти. Никто не доставил ей столько хлопот, как русский мужик. Конечно, советская власть била его ради чисто хозяйственных, экономических целей, попутно хотела бы изменить и его психологический тип. К их сожалению, тип оказался стойким. Большевики не истребили веры народа, лишь заставили снять в горнице икону, не победили суеверий, не уничтожили даже сектантства, осталось и древнее вечное странничество, и, как ни удивительно, не умерла в душе русского народа былая вольница. Она только притихла, занавесилась, но продолжает рычать. И это она, вольница, спокойно, неторопливо подрубает коммунистические притязания. Народ истерзан, но в душе остается крепким и уступает власти чисто внешне. В русском народе жив дух общины, артели, сообщества, собирания на началах собственности.
Об этом надо всегда помнить, когда говорят о судьбах России. Если она и будет разделена при каком-нибудь военном столкновении или же в силу других обстоятельств, то и это не станет для нее полной и последней безнадежностью. За процессом дифференциации последует процесс интеграции, и в конечном результате двери Лиги Наций мира, а может быть, и Соединенных Штатов Европы на действительных основах права, чести и справедливости отворятся шире.
Дух русского национального собирателя Ивана Калиты бессознательно живет и в русском народе, и в народах всего мира, ему, этому здоровому народному духу, как никому больше, присущ инстинкт собирания народов сначала в национальные объединения, а потом в общечеловеческую семью.
В этом прогресс и закон самой жизни.
1937 г .
Написано до польско-литовского конфликта в марте 1938 года.
Написано до польско-литовского конфликта в марте 1938 года.
Впоследствии погибший в автомобильной катастрофе.
А теперь, через пятнадцать лет, опять пустынные улицы, рестораны и отели, выбитые на rue de la Paix окна, поврежденные памятники, притихшая, замершая торговля, коррупция, внутренние партийные раздоры. Нет мира, и будто не было победы. Что приобретено в мировой войне, то потеряно сейчас в нескончаемых внутренних распрях. Значит, победа в физическом смысле еще не победа. Ее надо понимать в более широком значении. Действительное торжество там, где побеждает дух. Все остальное лишь перемена положения.
Мне вспоминается рассказ председателя эстонской делегации Поска о 15 большевистских агентах, взятых в плен на озере Пейпус. Всем им в разгаре сражения предложено открыть свои планы или умереть от эстонских пуль. «Когда они были расстреляны, физически уничтожены, – вспоминал Поска, – я чувствовал, что не мы их победили, а они нас».
Такова сила духа, самая мощная в мире и самая внушительная. Да будут же вдохновлены духом мира все вершители народных судеб!
Каким будет Париж, когда пройдет еще пятнадцать лет, то есть спустя тридцать лет после войны? Этого никто не знает. Но ясно одно, пока народы не начнут считать друг друга равными себе, строить отношения на принципах «права и чести», мира не будет и не может быть. Эти вечные слова прозвучали в Лиге Наций, они и должны лечь в основу всесветного мира. (Написано в 1933 году.)
Читать дальше