Игорь Атаманенко - Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти

Как только самолёт вырулил на взлётную полосу, преступники: Паата Иверели, 1953 г. р., врач; его брат Каха Иверели, 1957 г. р., ординатор кафедры госпитальной хирургии тбилисского медицинского института; Геча Кобахидзе, 1953 г. р., без определённых занятий, ранее дважды судимый за разбой; Гия Табидзе, 1954 г. р., художник; Давид Микаберидзе, 1962 г. р., студент тбилисского университета, и супруги Церетели-Патвиашвили принялись изучать пассажиров. Искали сотрудников службы безопасности «Аэрофлота». Таковые на борту злополучного рейса отсутствовали, но Церетели показалось, что один мужчина ведёт себя подозрительно. Он поднялся со своего места и, подкравшись сзади, ударил пассажира по голове бутылкой шампанского. В тот же миг Табидзе и братья Иверели схватили стюардессу Валю Крутикову и, прикрываясь ею, ворвались в пилотскую кабину. Угрожая пистолетами, они потребовали лететь в Турцию.

«Какая Турция?! О чём вы говорите! Самолёт не сможет совершить такой перелёт…» — попытался урезонить нападавших бортмеханик Анзор Чедия и тут же получил несколько пуль в грудь.

Вслед за этим Табидзе хладнокровно разрядил обойму в сидевшего рядом замначальника летно-штурманского отдела тбилисского авиаотряда Завена Шабартяна.

Неожиданно из-за занавески в носовой части пилотской кабины раздались ответные выстрелы. Стрелял штурман Владимир Гасоян.

Нападавшие понесли первые потери: убит Табидзе и ранен Паата Иверели.

Командир корабля Ахматгер Гардапхадзе, чтобы затруднить действия террористов, проделал в воздухе несколько фигур высшего пилотажа. Это на пассажирском-то лайнере! Согласно сделанным впоследствии расчётам специалистов нагрузка на несущие конструкции самолёта в три раза превысила допустимую. Однако всё обошлось, а в результате находчивости Гардапхадзе все проникшие в пилотскую кабину преступники были отброшены в пассажирский салон, и дверь удалось намертво задраить.

Командир, превозмогая боль, — срикошетившая пуля попала в бедро — сумел посадить самолёт в самом конце зоны тбилисского аэропорта. При посадке лайнер сильно ударился о бетон, отчего в полу открылись различные технологические и даже аварийный люк с правой стороны. Заметив это, преступники заставили одного из пассажиров придерживать его руками, чтобы он не оторвался от корпуса самолёта.

…Когда лайнер катился по бетонке, одна из стюардесс открыла входную дверь и попыталась выпрыгнуть. Заметив это, самый молодой из террористов, Давид Микаберидзе, сначала застрелил девушку, а разглядев в проёме двери огни тбилисского аэропорта и решив, что всё кончено, пустил себе пулю в лоб.

Сразу же после остановки экипаж в панике покинул самолёт, оставив на произвол судьбы в пилотской кабине своего раненого товарища Завена Шабартяна. Добравшись до здания аэропорта, они сообщили в общих чертах о происшедшем. Самолёт немедленно был отбуксирован в самый дальний конец аэропорта и окружён солдатами-пограничниками.

Взвинченные безапелляционными приказами своих неприученных действовать в экстремальных ситуациях командиров грузинские погранцы тут же показали, что единственное, чему их научили, — это нажимать на спусковой крючок автомата.

Когда один из пассажиров выпрыгнул из самолёта на бетон посадочной полосы, он оказался между двух огней — по нему одновременно стреляли и террористы и пограничники, принявшие мужчину за убегающего преступника. Шквальный огонь солдат изрешетил корпус самолёта, повредив провода радиосвязи. Бандиты, угрожая расправой над пассажирами, стали безостановочно палить из иллюминаторов, требуя немедленного вылета самолёта за пределы СССР…

К моменту прибытия «Альфы» в тбилисский аэропорт штаб во главе с первым секретарём ЦК Грузии уже установил личности террористов и по местам их жительства были проведены обыски. В домах и на дачах преступников были обнаружены разбитые в щепы мишени, оружие и боеприпасы, количество которых свидетельствовало о тщательной подготовке и серьёзности намерений людей, захвативших самолёт.

Узнав о многообразии обнаруженного в тайниках аэробандитов оружия и боезапасов, «альфовцы» задались далеко не праздным вопросом:

«А сколько же боевых стволов и гранат пираты сумели пронести на борт самолёта?!»

Попытки доставить к самолёту родителей для переговоров с их отпрысками-пиратами успехом не увенчались. Те же, кто под сильнейшим нажимом местных властей всё-таки прибыл в аэропорт, в последний момент наотрез отказались приближаться к самолёту и разговаривать со своими детьми. Тогда на взлётную полосу вышел прокурор республики. Приблизившись к самолёту на достаточно близкое расстояние, он сначала попытался уговорить террористов отказаться от дальнейшего насилия и сдаться. Быстро поняв, что его увещевания не возымеют результата, прокурор достал из кармана какую-то книжицу и начал громко, нараспев что-то читать. Если бы не бронежилет и каска, которые предусмотрительно водрузили на него «альфовцы», со стороны его можно было принять за священника, отпевающего покойника.