Игорь Атаманенко - Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти

— Ну что ж, коллега! — Черкашин встал из-за стола, пожал Казаченко руку и бодро зашагал по кабинету. — Поздравляю! Отличная импровизация! Считай, Олег Юрьевич, что твоя затея с «дезой» удалась. Не может быть, чтобы в ФБР на неё не клюнули — ведь о поездке на природу в закрытый район Аннаполиса они услышат не от тебя — от людей далёких от разведки… Ну а завтра, как думаешь, девчонки не подведут?

— Уверен, Виктор Иванович! Сыграют они лучше, чем на сцене… Жаль, что цветов и аплодисментов сметой ФБР не предусмотрено! Что ж, тогда я ещё раз свожу их во французский ресторан…

— Хорошо сделано, хорошо и сказано… А мне остаётся лишь «по-белому» завидовать генералу Карпову, что у него такой талантливый заместитель… Н-да… А здесь?! — полковник грохнул по столу кулаком. — Ну просто не с кем работать! Но самое главное — доверять никому нельзя! Это ж надо такому случиться — два «крота» в одной резидентуре!

«Как я вас понимаю, Виктор Иванович! — Казаченко с сочувствием наблюдал за Черкашиным. — Такие «проколы» в резидентуре… Трудно не сорваться на крик, если у тебя два «крота» на шее висят… Ведь за них спросят не с «резака» — тот ставленник самого председателя — спросят с полковника Черкашина как главы контрразведки в резидентуре… Стоп, стоп, Олег! — Казаченко вспомнил слова генерала Карпова, что внешняя контрразведка за почти двадцать лет своего существования не сумела разоблачить ни одного «крота» в рядах разведки. — Значит, вы, Виктор Иванович, первый, кому это удалось! Вам, как минимум, орден Красной Звезды за это положен, а вы в истерику впадаете. Странно… А может, не наличие «кротов» в резидентуре вас беспокоит, они ведь уже разоблачены, да ни кем-нибудь — лично вами! Может, есть нечто другое, что не даёт вам покоя?»

Черкашин, будто подслушав рассуждения Казаченко, задумчиво произнёс:

— Да ещё этот таинственный тип Юрченко… Какое место отведено ему в игре, затеянной нашим председателем? А в том, что он ведёт какую-то игру, у меня сомнений нет. Но какую? Вот в чём вопрос! Когда Крючков возглавлял секретариат покойного Андропова, все его интриги и авантюры были мне известны в подробностях. Но сейчас! Сейчас я теряюсь в догадках… Может, из-за недостатка информации, может, наоборот, из-за избытка таковой… К тому же сведения, которые ко мне поступают, настолько разноречивы, что ни один ясновидящий не даст вразумительного ответа, чем вся эта чехарда кончится!

Полковник устало махнул рукой, но вдруг лукаво улыбнулся и вплотную приблизился к собеседнику.

— Послушай, Олег Юрьевич, то, что ты принял решение задействовать танцовщиц в подготовке завтрашнего мероприятия, другими словами, «рванул впереди паровоза», — это похвально. Но мне как профессионалу интересно, исходя из чего, почему ты это сделал?

— Видите ли, Виктор Иванович, хотя сегодня вы и бросили вскользь, что в какой-то важной операции отводите мне главную роль, но о ней самой не обмолвились и полусловом, так? Я долго ломал себе голову и, в конце концов, пришёл к выводу, что речь пойдёт или о закладке тайника, или о встрече с агентом, потому что к каким-то незначительным мероприятиям вы бы не стали меня привлекать, не так ли? Кроме того, «почерк» сотрудников вашей резидентуры давно изучен местными фэбээровцами. Я же для них — terra incognita, «непознанная земля», и пройдёт немало времени, пока они подберут эффективные меры противодействия моим приёмам, поэтому ваш выбор и пал на меня…

— Молодец! Блестящая логическая конструкция! Приятно работать с таким аналитиком! Я непременно позвоню Леонтию Алексеевичу и передам ему мои поздравления, не возражаешь? Только вот одно мне непонятно: если ты до всего дошёл своим умом, почему своими соображениями не поделился со мной, почему молчал? Мы же, в конце концов, делаем одно дело!

— Виноват, Виктор Иванович! Во-первых, не было времени… Во-вторых, меня с самого начала службы в органах приучили к тому, что контрразведка — это конвейер. Каждый из участников должен досконально знать только свой манёвр… В-третьих, ждал, когда вы сами найдёте нужным поставить меня в известность о моём участке…

— Выкрутился, хитрец!

Черкашин лукаво подмигнул Олегу, но, вдруг вспомнив что-то важное, заёрзал в кресле, начал перекладывать лежащие на столе бумаги и карандаши.

— Так, с лирикой покончено, давай обсудим детали завтрашней операции… Явка будет проходить в зоопарке. Завтра воскресенье, и толпы американцев — родители с детьми, школьники и просто бездельники — ринутся туда, так что затеряться в этом людском море тебе не составит труда…