Борис Гринченко - П. А. Кулиш. Биографический очерк

К сожалению, большинство стихотворений этих сборников посвящены полемике с противниками исторических взглядов автора.

Перечитывая эти пьесы, убеждаешься еще раз, что Кулиш был наилучшим знатоком малорусского языка, наилучшим малорусским стилистом, и жалеешь, что стихотворения эти являются в такой прекрасной и сильной форме: так очевидно достоинство формы не соответствует здесь достоинству содержания...

Изданная Кулишом отдельно поэма “Магомет и Хадыза” рисует историю любви этой первой жены пророка к своему мужу. Образ Магомета очерчен с большим к нему сочувствием. К сожалению, в поэме много риторики.

Возвратившись от 1883 г. в Россию, Кулиш прожил последние 13 лет своей жизни в тиши своего небольшого хутора под Борзною. Отделившись от мира, с которым он не ладил, мало встречая сочувствия, живя часто в очень неблагоприятных условиях, он все же продолжал работать, не теряя бодрости духа и энергии. Он занимался хозяйством, причем нередко сам исполнял обязанности и слуги, и хозяина, ходя за плугом или присматривая за домашним скотом, а все свободное время посвящает литературной работе. Трехтомная “История отпадения Малороссии от Польши” и несколько его статей в русских журналах по истории же, прошли незамеченными: он в них повторялся. Больше внимания обратила на себя его драма в стихах “Байда, князь Вышневецькый.” (Спб. 1885). Из этого полу-авантюриста, полу-героя, воспеваемого в песнях народом, Кулиш сделал борца за истину, говорящего —

и ищущего этой правды и дома, и на службе у московского царя, и в земле турецкой, ищущего, нигде не находящего и погибающего от рук тех, кому желал добра. Повторение истории с Голкою (в поэме “Велыки проводы”) в новой вариации. Превосходный энергический язык и несколько поэтических мест не позволяют, однако, забыть несимпатичной тенденции автора и не разъясняют вопроса — какой же именно “правды” искал Байда и почему он ее искал так, а не иначе... В рукописи остались еще две драмы Кулиша, тоже исторические: “Царь Наливай” и “Петро Сагайдачный”. Окончил ли он начатую им драму “Хмиль Хмельныцькый” мы не знаем.

Нам остается сказать еще только о переводах Кулиша. Во Львове он издал том переводов Шекспира, остальные переводы по-малорусски британского драматурга (всего Кулиш перевел 13 пьес) лежат еще в рукописи; частью напечатаны, а частью лежат в рукописях его переводы из Байрона, Гете, Шиллера, Гейне, а также стихотворные переводы из Библии. В последние годы своей жизни Кулиш приготовил полный малорусский перевод Библии, но он сгорел во время бывшего у него пожара, уничтожившего очень ценную библиотеку и рукописи и заставившего Кулишей жить несколько лет в амбаре, приспособленном кое-как к обитанию. В 1894 г., под влиянием просьб земляков, Кулиш решил предпринять громадный труд: перевести всю Библию снова. Он хотел чтобы перевод был вполне научный, сделанный с критически проверенного текста. Семидесятипятилетний старик обложил себя английскими и немецкими библиологами и взялся за работу. Он работал с утра до вечера; начав весь перевод сызнова... Приходилось работать в такой холодной комнате, что он должен был писать в перчатках... Плохое здоровье, ослабевавшее после недавно перенесенной им инфлуэнцы, не останавливало его. В течении двух с небольшим лет он из 50 книг, составляющих ветхий завет Библии, перевел 29 или 30. Воспаление легких и быстро наступившая 2 февраля 1897 г. смерть, не дали ему закончить работы. Но он работал почти до самой смерти и уже лежа в последний день в беспамятстве, быстро водил пальцем по воздуху: он писал, заканчивал перевод Библии...

Он умер на своем посту культурного работника.

1897. Б. Гринченко

Киевская Старина, 1896, XII, 87—88

Киевская Старина, 1897, IX, 394—408.

Костомаров, в своей статье в «Киевской Стар.» говорит, что были только разговоры о братстве, но самого общества не было. Во всяком случае программа его существовала.

См. «Энциклопедический Словарь» Брокгауза а Ефрона, полутом 31, Костомаров. Сведения о Киевском кружке, Кирилло-Мефодьевском братстве, равно и обо всех последующих событиях см. еще в «Киевской Старине (1883, II, 228-229), «Очерках истории украинской литературы XIX ст.» проф. Н. И. Петрова (главы о Костомарове), Кулише, Шевченко в Навроцком и разборе этой книги проф. Дашкевичем («Отчет о 29-м присуждении наград графа Уварова». Академии наук. Спб. 1888), “Истории славянских литератур” Пынина и Спасовича, автобиографий Костомарова (Литературное Наследие, Спб. 1890), книге А. Конисского “Жизнь украинского поэта Т. Г. Шевченко» (Одесса, 1898) “Русском архиве», 1892, №7, стр. 334-359 (доклад графа Орлова о следствии). «Истории русской этнографии» А. Н. Пыпина, т. III (главы о Кулише и Костомарове) и др.