Виктор Притула: Кампучийские хроники

Как я уже отмечал, в конце декабря 1978 начале января 1979 года части вьетнамской народной армии в результате блистательного блицкрига разгромили дивизии «красных кхмеров» — своих бывших собратьев по оружию и в известной мере учеников. К началу 1975 году стало ясно, что ни армия Республики Южный Вьетнам, ни камбоджийская республиканская армия Лон Нола не смогут устоять перед натиском частей вьетнамской народной армии и партизанских соединений «красных кхмеров» — этих таинственных «людей в чёрном». В апреле 1975 года всё кончилось.

Но если Сайгон люди с Вьетнамского Севера «зачищали» по тихому, с оглядкой на мировое общественное мнение, то «красные кхмеры» в течение двух-трёх недель очистили крупные города от населения так, что там живой души не осталось.

«Сначала они сказали нам, что американцы бросят на Пномпень атомную бомбу, поэтому нужно уйти подальше в поля, в деревни».

Сколько таких рассказов Виктор наслышался.

Кто они? Как они это сказали? Как вы уехали из Пномпеня?

Часто вместо ответа он наблюдал лишь замешательство у своих собеседников.

Люди, вернувшиеся в марте 1979 года в Пномпень, никогда там раньше не жили. Коренных пномпеньцев можно было сосчитать по пальцам.

Современные раздумья автора.

Впрочем, после Камбоджи была Сомали, и уж совсем рядом — Югославия. Там жестокостей было не меньше чем в Камбодже. Просто Камбоджа — это 80-ый год, год «зеро» по меткому определению одного француза. Мир содрогнулся, но позднее он стал толстокожим.

«Не лезьте вы не в своё дело. Это была наша война и наша революция. Мы строили новый мир. Новый прекрасный мир. Без денег. Без богатых. Без бедных». Это говорили мне в минуту алкогольного откровения некоторые бывшие «красные кхмеры», перешедшие на другую сторону.

На самом деле «красные кхмеры» во главе с «братом № 1», так соратники величали Пол Пота, создали свой кампучийский «Чевенгур» — большую зону. Но в ней всегда были, есть и будут паханы. И не важно, кто они — функционеры «Ангки», или комиссары в пыльных шлемах. Рано или поздно они приходят и начинают всё делать по-своему.

Егор Тимурович Гайдар — внучок своего дедушки в пыльном шлеме — чем он был лучше Пол Пота?

Лучше! Людей по его приказу мотыгой по темечку не кончали. Денег он не отменял! Просто превратил их в фантики, в то время как его рыжий друг напечатал другие фантики, ценою якобы в две «Волги», а на самом деле в одну бутылку польского спирта «Рояль».

Правда, потом за эти фантики «паханы» скупили всё государство и теперь стали олигархами. А потом пришли другие «паханы» и отобрали у не вписавшихся «в понятия» олигархов их «золотые ключики»!

И чем они лучше Пол Пота?

Просто сегодня быть Пол Потом не модно!

Гламура в нём маловато.

Но это до поры, до времени! Комиссары в пыльных шлемах ждут своего часа.

А потом снова «мир хижинам, война дворцам»! Или «так жить нельзя!»

А как можно неуважаемый «мэтр дю синема»? Как можно жить по вашим едросовским правилам? Как старый «ворошиловский стрелок»…

Яйца этим «олигархическим паханам» отстреливать?

Так против их мордоворотов и Рэмбо — цыпля!

Салот Сар (настоящее имя Пол Пота — Брата № 1) умер в аскетической бедности. И, как говорят, некоторые деревенские жители его оплакивали. Искренне.

Но я слегка отвлёкся.

В этом мире всё предопределено. Вьетнамцы к середине 1979 года прижали «красных кхмеров» к таиландской границе. В Пномпене появилось временное народно-революционное правительство во главе с Хенг Самрином и Пен Сованом.

Хенг — бывший бригадный генерал «красных кхмеров» в начале 1978-го бежал во Вьетнам, чтобы не попасть в страшную тюрьму «Туолсленг».

Пен Сован работал с вьетнамскими товарищами много раньше. Потом в 1982-м или 83-м году его отстранили от власти за националистические настроения. Но суть не в них.

В апреле 1980 года, Виктор П. пил водку с соседом и коллегой по работе на ТВ Анатолием Тютюником. Болел гриппом, а потому имел полное право пить водку.

Неожиданно позвонил редактор отдела Ришат Маматов. Позвонил поздно вечером. Но Виктор ещё мог рассуждать вполне здраво. С Антолием они выпили всего одну бутылку. Вторая была непочатой.

— Как дела, старик? — спросил Ришат.

— Лечусь, Ришат Хафизович, — отвечал Виктор без особого энтузиазма в голосе. Что-то в этом звонке ему не понравилось.

— Ты, это, Виктор, поправляйся радикально, — сказал Ринат. — Завтра кровь из носа, чтоб был в Останкино. Мы тебя в загранкомандировку решили послать.