Елена Щапова-де Карли - САЛЬВАДОР ДАЛИ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ Я СТАЛА ЕГО МОДЕЛЬЮ

Дальнейшие события походили на кино! Ровно в двенадцать под бой курантов двери в зал ресторана распахнулись и на пороге в сопровождении свиты появился бледный Костя. Он быстро подошел к нашему столику и залепил звонкую пощечину вскочившему Щапову. Потом, повернувшись ко мне, поцеловал руку: «Мадам!» и, шаркнув ногой, тут же удалился. После этой нашумевшей истории бедного Костю просто-напросто отправили в ссылку.

– Что-то не очень понятно ваше поведение, Елена. На чьей же вы были стороне?

– На самом деле роман с женатым мужчиной мне порядком надоел. А последний случай расставил все точки над «и». Именно после этой встречи Нового года Щапов повез меня домой. Я не возмутилась его вероломством еще и потому, что он мне нравился. Виктор, несмотря на непривлекательную внешность, был очень интересным, необычным человеком, обладал редким остроумием и каким-то не нашим шармом. Импонировали его имя в обществе, щедрость и шлейф славы Синей Бороды: не было ни одной красивой девушки в Москве, с которой он бы не переспал. Словно арабский шейх, Щапов обливал молоденьких девушек с ног до головы дефицитными французскими духами и одевал как кукол. Ветреный художник быстро менял дам сердца, но ни одна не оставалась в обиде – так щедро он обставлял неизбежное расставание. И потом надо отдать ему должное – как честный человек, он часто женился! Я, кстати, была его третьей женой.

Когда мы поженились, мне исполнилось всего 17, и Щапов, боясь, что его упекут в тюрьму за совращение несовершеннолетней, постоянно предупреждал меня: «Если к нам придет милиция, имей в виду: я тебя учу живописи». Детей у него не было, и, естественно, он баловал меня, как свою дочку. В Доме кино при нашем появлении шептались: «Вначале с дочкой приходил (имея в виду предыдущую жену), а теперь вот с внучкой!»

В гости к Щапову ходила вся артистическая Москва. Попасть к нему в дом считалось большой честью. В его квартире ели-пили 30-40 человек круглосуточно, а он сидел себе и спокойненько работал. У Виктора было огромное количество заказов: он рисовал плакаты, иллюстрировал детские книги.

Просыпаясь утром, я не сразу понимала, где нахожусь: в саду или на кладбище – вся комната и кровать были усыпаны цветами. Чтобы удивить «свою девочку», Щапов выписывал из Парижа устрицы или фрахтовал самолет, на котором мы летели в Сочи купаться. В один из моих дней рождения был устроен перформанс. Я возлежала посреди комнаты в ванне, наполненной французским шампанским, а оторопевшие гости черпали бокалами шипучий напиток и пили за мое здоровье. Щедрость мужа не имела границ – мне, молодой жене, он сразу же после свадьбы купил белый «Мерседес», такого автомобиля, наверное, не было еще ни у кого в Союзе…

– Ну а как появился Лимонов?

– С Эдом меня познакомил Сатир. Он в ту пору был очень трогательным провинциалом: с буйными кудрями, в расшитой украинской рубашке и круглых очках. Лимонова хорошо знали в Москве, но не потому, что писал стихи – он отлично шил брюки. Я же вначале влюбилась именно в его стихи, а потом уже в их творца. Щапов, не подозревая, что сам роет себе могилу, проявлял отеческую заботу: «Позовите Лимонова. Пусть борща поест, а то он вечно голодный». Появившись в нашем доме в первый раз, Лимонов от смущения нечаянно перевернул стол и разбил старинные чашки. Зная, что я не люблю молоденьких юношей, он прибавил себе для солидности лет восемь. У нас очень скоро образовался любовный треугольник. Я не знала, что делать. Все решилось, когда мы с компанией разбились на «Мерседесе», возвращаясь с празднования Старого нового года. Был сильный гололед, машину занесло, и в результате я получила сильное сотрясение мозга. Видимо, эта травма и повлияла на мою решительность. «Если три раза подряд выпадет орел – уйду к Лимонову», – загадала я и бросила монетку. Монета три раза упала орлом вверх.

Вот так и ушла от мужа-миллионера к нищему Лимонову на чердак. По натуре я человек эмоциональный и очень правдивый и не могла долго притворяться и лгать мужу, имея тайного любовника.

Когда я собралась уходить, бедный Витя перебил в доме всю посуду, разгромил мебель и даже хотел уничтожить мой портрет работы художника Збарского. Я спокойно смотрела, как летит на пол саксонский фарфор, но отчаянно кинулась на защиту своего портрета и вырвала его из рук Щапова. Тогда Витя в отчаянии бросился к балкону. Много сил пришлось потратить, чтобы хоть как-то привести его в чувство. Щапов до последнего не верил, что мы с ним разводимся – даже в суд заявился с огромным букетом. Широко улыбаясь, протянул его мне: «Какой развод, Лена, опомнись! Сейчас поедем в ресторан, и все станет на свои места». Но я настояла на разводе. И вот тогда у него случился первый инфаркт. Через какое-то время Витя позвонил и бодро сообщил: «А я женюсь!» И действительно, женился на молоденькой модели, которая оказалась алкоголичкой. Думаю, он это сделал назло мне.