Эдуард Нордман: Не стреляйте в партизан…

Командир партизанского соединения Полоцко-Лепельской зоны Герой Советского Союза Владимир Елисеевич Лобанок уже в 1944 году стал председателем Полоцкого облисполкома, работал первым секретарем Полесского и Витебского обкомов партии, заместителем председателя Совета Министров и заместителем председателя Верховного Совета БССР.

Кирилл Трофимович Мазуров – «товарищ Виктор» – сначала возглавлял белорусский комсомол, затем стал первым секретарем Минского горкома, Минского обкома партии, потом возглавил белорусское правительство, ЦК Компартии республики.

Ему на смену пришел бывший комиссар партизанской бригады имени Рокоссовского Герой Советского Союза, а затем и Герой Социалистического Труда Петр Миронович Машеров, авторитет которого доныне не смогли поколебать никакие перестроечные и послеперестроечные веяния.

Сразу после освобождения командиры партизанских бригад и отрядов назначались руководителями райисполкомов, становились во главе управлений, хозяйств.

Командир нашей бригады имени Молотова Михаил Иванович Герасимов стал председателем Ивановского райисполкома, потом трудился в одном из министерств. Командир Пинской партизанской бригады Иван Георгиевич Шубитыдзе был на ответственной работе в Пинской и Витебской областях.

Серьезные должности в исполкомах различного уровня занимали наши комбриги Федор Иванович Лисович, Андрей Петрович Савицкий, Федор Игнатьевич Ширин, Василий Алексеевич Васильев.

Бывший наш партизан Владимир Антонович Ралько возглавил в Пинском районе колхоз «Оснежицкий», сделал его известным на весь Советский Союз, стал дважды Героем Социалистического Труда.

По-другому и не могло быть. Эти люди уже проявили свои великолепные организаторские способности в ходе войны и должны были проявить их на мирном фронте. Они справились с новыми задачами.

Еще один подвиг в своей жизни совершил любимый нами командир Василий Захарович Корж. В начале пятидесятых он оставил свою «непыльную» столичную должность заместителя министра лесного хозяйства республики и вернулся в те места, где партизанил, чтобы возглавить бедствующий колхоз в Солигорском районе. После укрупнения его назвали «Партизанским краем». Вывел его в передовые и ушел на пенсию. Но сельчане, после того как дела в колхозе стали ухудшаться, снова позвали его «на хозяйство», где он оставался председателем почти до своей смерти в 1967 году.

Этими своими суждениями я никоим образом не хочу противопоставить партизан фронтовикам, тем более что многие попробовали и того, и другого хлеба. Республику восстанавливали и строили заново все. Но так случилось, что во главе этой работы стали бывшие партизаны. Возможно, потому, что они лучше знали местные условия, особенности, людей, которыми довелось руководить. И не посрамили себя на новом поприще.

Белорусское «партизанское руководство», его слаженную и эффективную работу в СССР уважали, многие ему по-доброму завидовали. Но кое-кто относился к нему и с определенной долей настороженности. Не скрою, мне самому хотелось работать в Белоруссии. И когда Петр Миронович Машеров, первый секретарь ЦК КПБ, однажды спросил меня, не подумываю ли я о том, чтобы вернуться в Минск, я ответил сразу же: «Пешком пришел бы». И такое предложение в ЦК КПСС было внесено. Но Брежнев отреагировал по-своему: «Петро (Машеров. – Э.Н.) вокруг себя своих партизан собирает. Мы в таком случае никогда не узнаем, что происходит в республике». Мое возвращение в Минск не состоялось, пришлось отправляться в Ташкент.

Меня нередко спрашивали, особенно журналисты: «Как партизанские качества пригодились во время работы в Комитете государственной безопасности?» Во многом пригодились. Но для начала расскажу, как я попал в КГБ.

После 1945 года отношения между людьми были проще, честнее. Это были открытые отношения. Особенно в провинции, где я жил. Потом убедился, чем ближе к столицам, тем сложнее отношения между людьми. Быт, конечно, в большом городе лучше, чем в глубинке, жилье комфортнее, за водой не надо ходить к колодцу, удобства не во дворе. А вот отношения между людьми, чиновниками…

Провинциальная простота, открытость здесь наталкиваются на карьеризм, интриганство, лицемерие, хитросплетение связей. Всегда ненавидел зависть – отвратительное качество. В столицах она изощреннее. В Минске сложнее, чем в Пинске, в Москве сложнее, чем в Минске, а в Ташкенте – чем в Ставрополе. Как-то А.В.Суворов в присущей ему манере сказал, что был ранен десять раз: пять раз в боях и пять раз в высших кругах при дворе. Все пять последних ранений – смертельные. За свою долгую жизнь я убедился в обоснованности этих слов.