Федор Раззаков - Девять женщин Андрея Миронова

А вот что рассказала Маша о том, как ее воспитывал отец:

«…Смешная была история, когда мне задали в первом классе (Маша пошла в школу в сентябре 1980 года. – Ф.Р.) учить басню «Стрекоза и муравей». Я пришла к отцу и сказала:

– Пап, проверь, пожалуйста, я выучила басню, – мне надо было, чтобы он просто проверил урок. – Послушай, как я рассказываю!

– Давай.

А он ждал прихода Горина. И у него был, по-моему, час свободный. Но мне показалось – это длилось бесконечно, я не знаю, сколько времени продолжалась пытка, но он не давал мне читать. Только я начинала, сразу раздражался, прерывал и говорил:

– Ты плохо читаешь!

Я ему:

– Ну почему, я же наизусть выучила, как же я плохо читаю?

Он меня замучил так, я не понимаю, честно говоря, серьезно ли это было, может быть, действительно ему хотелось как-то улучшить мое исполнение басни, но, по крайней мере, когда пришел Горин, то попытался меня спасти:

– Андрюша, перестань, ну отпусти ребенка, пусть отдыхает, пойдем с тобой займемся.

Но тот рвался:

– Нет, я хочу, чтобы она как следует читала!

Понятно, он хотел меня научить хорошо читать эту злополучную басню. Но я была в ужасе, мне же надо ее рассказать! Почему он меня мучает, за что? Чего он хочет от меня? А сейчас я понимаю, что, судя по всему, он добивался какого-то художественного прочтения…»

Итак, в шесть лет Маша впервые вышла на сцену, а в восемь – дебютировала в кино. Речь идет о трехсерийном телефильме «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна» режиссера с Одесской киностудии Станислава Говорухина. Маша сыграла в нем небольшую роль – Бекки Тэтчер. Съемки проходили летом 1981 года в Сухуми. Вот что об этом вспоминает сама актриса:

«…Это было мучением. Мы снимались при 40-градусной жаре, к тому же на нас светили софиты. А в пещере со сталактитами и сталагмитами было скользко и ужасно холодно. Иногда приходилось работать по ночам. Смены у всех были по 12 часов, у детей чуть поменьше. Но отдохнуть как следует нам не удавалось. Жили в гостинице, где было огромное количество клопов. Я трудно все это переносила. И у меня абсолютно не было никакой идеализации актерской профессии…

Когда снимали сцену в саду, где я должна была водить бычка, он сопротивлялся, и привели козу, которая ужасно пахла и с которой мне тоже не удалось найти общий язык. Так в фильм и вошли разные дубли – и с козой, и с бычком. А еще я ужасно боялась Талгата Нигматулина, который играл индейца Джо. Он пытался меня расположить к себе, общался, улыбался, но мы так и не подружились. Зато мы дружили с Федей Стуковым, Владом Галкиным и Игорем Сориным.

Из этой компании остался в живых только Федя Стуков – Том. Но из профессии он ушел… Еще помню, на премьере, по-моему, в Доме кино, я ощутила разочарование и шок, потому что всех детей озвучили взрослые люди. Я на экране открываю рот, и звучит очень приятный, но чужой голос. Мне вообще было трудно принять себя на экране, а тут еще и говорю не я… У меня возникло детское ощущение, что к этому я вообще не имею никакого отношения. Я и теперь не очень люблю смотреть фильмы со своим участием. Ощущение, что кино не имеет ко мне никакого отношения, осталось с детства…»

Следующим летом Маша снова попала на съемочную площадку, но уже не как актриса, а как зрительница. Дело в том, что Андрей Миронов снимался в фильме-сказке Александра Митты «Сказка странствий» (в роли философа и странника Орландо), и когда настала пора натурных съемок, которые проходили в Ялте, взял туда и Машу. Было это в середине июня 1982 года. Например, 17 июня Миронов в одном из павильонов Ялтинской киностудии снимался в эпизоде «сарай» из начала фильма (там Орландо выхаживает Марту). На следующий день снимали тот же объект. Работа длилась с 9.00 до 15.00. Потом два дня съемок не было. Миронов эти дни посвятил дочке Маше. А следующие дни он снова снимался, а Маша осталась на попечении актрисы Татьяны Аксюты, которая исполняла в фильме главную женскую роль – Марту. Вот что она вспоминает о тех днях:

«С Андреем Александровичем на съемках была его дочь Маша. Так он заставлял меня с ней возиться: для него мы с ней были как бы одного возраста – значит, подружки! (На самом деле Аксюта старше Маши на 16 (!) лет. – Ф.Р.) Меня это выводило из себя! Единственным, кто меня жалел, был Владимир Басов. Он умел снять напряжение, рассмешить. Ради хорошего настроения партнера не стеснялся даже ушами шевелить – была у него такая способность. Только к концу съемок Миронов стал ко мне относиться серьезнее. Помню, даже пригласил на «взрослую» вечеринку к себе в номер…»