Федор Раззаков - Девять женщин Андрея Миронова

Впрочем, когда девочка подросла, у ее папы пропало желание видеть свою дочь актрисой – он хотел, чтобы она получила более серьезную профессию. Он так и говорил: «Артист – это же черт знает что! С ним даже рядом нельзя стоять – не то что им быть!» Но дочь своей мечте изменять не хотела. Поэтому в 15-летнем возрасте, втайне от папы, она с мамой отправилась поступать в Московское музыкальное педагогическое училище. И поступила. Отец, конечно, поворчал, но препятствовать учебе дочери не стал. За что она ему до сих пор благодарна.

И все же в глубине души отец надеялся, что дочка перебесится и после школы возьмется за голову – забудет про актерство. Поэтому вел себя он соответствующим образом. Например, однажды, когда Ларисе было 17 лет, она с родителями отдыхала в Сочи, где гастролировал известный Кондрашевский оркестр. Музыканты на пляже играли в карты, и отец Ларисы – азартный преферансист – резался с ними по полдня! Но кричал на оркестрантов: «Не смейте смотреть на мою дочь!»

В то же время там был на гастролях Горьковский драматический театр. И когда однажды к Ларисе с каким-то вопросом обратилась одна из артисток этого театра, отец приказал: «Лариса, отойди от этой женщины! Она актриса!»

Чтобы не злить отца, Лариса в 10-м классе специально ходила в МГУ на лекции биологического факультета по физике и химии – вечерами, после школы, в семь часов. Однако, когда в 1959 году она окончила музыкальное училище, документы подала не в университет, а в… ГИТИС. Причем на отделение музыкальной комедии. Вот как она сама вспоминает об этом:

«…Когда я заканчивала десятый класс и мы шли на школьный бал, ко мне подошла одна дама, которая жила в нашем доме и, говорят, якобы когда-то была актрисой, она спросила: «Ларисочка, куда ты собираешься поступать?» Я сказала, что уже хожу на подготовительные лекции по математике и биологии в университет, на биологический факультет. Я ничего не понимала, но ходила, чтобы замести следы, чтобы папа знал, что я готовлюсь на биофак. Она мне сказала: «Лариса, не надо тебе ни в какой университет, тебе надо пойти только в театральный».

В старших классах я занималась в дирижерско-хоровом училище. Там мы очень много пели, я была солисткой, но в последний момент потеряла голос – неправильно поставили. И вот я пришла в ГИТИС на консультацию по поступлению на музыкальное отделение, а сама шепчу. Мне педагог говорит: «Что же вы пришли на музыкальное отделение? Даже говорить не можете. Когда у вас появится голос, тогда и приходите». В этой интонации я услышала, что есть надежда. За неделю у меня все прошло, я вновь пришла и спела «Не брани меня, родная». У меня тогда был очень низкий голос. В 14 лет, когда я пела, мне надо было только лицо прикрывать, детское выражение, но пела я абсолютно взрослым женским голосом. Педагог тут же пригласил директора института Матвея Алексеевича Горбунова. Я снова спела, Матвей Алексеевич сказал: «Сдавай документы!» Я ответила: «Не могу сдать документы, потому что у меня документы в университет отданы». И меня взяли на условии, что я сдам лишь общеобразовательные предметы. Из университета документы я, разумеется, забрала, но к биологии у меня до сих пор есть какая-то тяга…»

Как ни странно, но отец не стал препятствовать учебе дочери в театральном. Однако по-прежнему старался ее контролировать. Когда на первом курсе Лариса поехала «на картошку», родители тоже туда приехали – «посмотреть обстановку». Привезли дочери одеяло, подушку – студенты же практически на сене спали. Отец тогда заявил: «Не нравится мне эта компания…»

Между тем после второго курса Голубкина дебютировала в кино – ее заметил сам Эльдар Рязанов, пригласивший ее на главную роль (Шурочка Азарова) в героическую комедию «Гусарская баллада». Кстати, перед этим, в том же 1961-м, Ларисе сам Сергей Бондарчук предлагал пробоваться на роль Наташи Ростовой в «Войне и мире». Но она отказалась. Сказала: «Характер не мой». Она тогда совсем не хотела сниматься в кино: не было у нее такой страсти. Она училась оперному пению у самой Марии Максаковой, а после 1-го курса разочаровалась в профессии и даже хотела уходить из ГИТИСа. Но тут поступило предложение от Рязанова и она решила попробовать – фильм-то был музыкальный. И в итоге именно этот дебют оставил ее в профессии. Правда, не в оперной, а в киношной. По словам актрисы:

«Я всегда мечтала быть певицей. Не знаю, что из этого бы получилось, но тембр и диапазон голоса у меня был очень хороший и большой. Кстати, и мой педагог Марья Петровна Максакова рассчитывала, что я стану оперной певицей. Но фильм «Гусарская баллада» роковым образом вмешался в мою дальнейшую судьбу. Марья Петровна меня убеждала: «Ничего страшного, вот снимешься в кино, станешь известной на всю страну, а потом продолжишь петь». Но, увы, обратного пути было не дано. Впрочем, я только сейчас поняла, почему я не стала серьезной оперной певицей. Причина в том, что я патологически боялась петь именно оперные партии. Боялась сфальшивить, извлечь не такой чистый звук, как хотела бы. Я так хорошо все слышала и так боготворила музыку, что не могла допустить даже малейшего брака…»