Антонина Малютина - Повесть об отце

В Ярославле в то время было немало интересных людей. Отец встречался с ними обычно в домашней обстановке, реже — в официальной как член двух ассоциаций — фабричной и ярославской.

«Часто ко мне собирается пишущая ярославская молодежь, которая делится своими думами со мной и читает стихи, — писал Малютин Н. Д. Телешову. — Бывают еженедельно и старые мои приятели — Потехин и Смирнов… а также и многие другие».

На этих дружеских литературных собраниях за чтением, беседами, спорами время пролетало незаметно.

Рассуждая с отцом о том, где и как ему хотелось бы жить, Потехин всегда с особым жаром добавлял: «Да кабы речонка!» Его мечта осуществилась, но слишком поздно: он поселился в домике, выстроенном на берегу даже не речонки, а великой реки (в Тверицах).

18 ноября 1954 года Малютин записал:

«Я все думаю о «домике на Волге» Лукича. Это — самое лучшее место во всем Ярославле. И сад — яблони и прочие деревья, и огород, место большое. Тут и перевоз, и магазины — красота! И обидно, что пожить ему очень мало пришлось. Нехорошая у него сложилась жизнь. Мне хочется написать историю этого домика».

История потехинского домика на Волге осталась, к сожалению, ненаписанной.

В круг друзей Малютина входил и Степан Петрович Родионов — человек нелегкой судьбы. Происходя из крестьян-бедняков Ярославщины, он с малых лет заботился о куске хлеба, был пастушонком, потом поваренком в одном из питерских ресторанов. Сблизившись с революционерами, участвовал в распространении листовок, арестовывался, оказывался без работы. В пятидесятилетнем возрасте начал складывать стихи о суровом детстве, о страдающей от недорода и поборов старой деревне, о ее нуждах и чаяниях. По его словам, только Октябрьская революция дала ему «звание человека».

Уже упоминалось о близости Малютина с А. Н. Смирновым; обычно он приезжал к нам с тормозного завода, где проработал всю жизнь, в субботу вечером и уходил только в понедельник. У этого громадного человека было больное сердце, и лет двадцать он всегда имел при себе флакон с сердечными каплями. Когда поэт лежал в больнице, вся наша семья навещала его там. Это был большой весельчак и юморист.

О таких рабочих поэтах-революционерах, как Малютин, Потехин, Смирнов, писал в двадцатые годы в ярославской газете Ив. Попов:

«Часть ярославских писателей… печатались в художественных альманахах, газетах и периодических литературных сборниках. Это люди солидные, имеющие за плечами по сорок и более лет, по преимуществу рабочие фабрик. Они с горечью оглядываются на пройденный путь, шутливо-задумчиво вспоминают свои литературные этапы в условиях мрачного прошлого.

Некоторые из них (Малютин, Смирнов) подвергались обычным по тем временам мерам воздействия: арест, изгнание, тюрьма. Царские заправилы издергали их физически, но не сломили духовно. Духовно они наши».

«Самым задушевным другом» называл Малютина ярославский поэт, прозаик и драматург Дмитрий Максимович Горбунов, один из зачинателей советской литературы в Ярославском крае. Широко известны ярославцам поэтические сборники «Черемуховый след», «Самое задушевное», «С добрым утром!», «Солнце на поводьях», а также повесть из жизни питерского мальчика «Егорка Богатырев». В театре имени Ф. Г. Волкова с успехом шла его пьеса «Это было». На родине писателя, в деревне Киселюхе (26 километров от города), мы гостили летом 1927 года.

Горбунов дал яркую характеристику Малютину:

«С Иваном Петровичем я подружился с первой встречи. Это было в середине 20-х годов. В 1923 году я демобилизовался из Красной Армии.

Беды большой, правда, ни у меня, ни у него не было. Хотя времечко было трудное: в стране разгар нэпа, безработица. Я, деревенский житель, пришел в город, а здесь и без меня безработных не счесть. Поэтому мне пришлось поступить на должность уборщика в книжный магазин «Книгоноша», единственный тогда в Ярославле. А Иван Петрович в Ярославле значился первым книголюбом. И не только книголюбом, а другом многих знаменитых писателей и ученых.

Познакомил меня Петрович с хорошими книгами и с авторами книг. В его доме я встретился и подружился с Семеном Павловичем Подъячевым, познакомился с Всеволодом Ивановым, а с революционером-народником Николаем Александровичем Морозовым мне посчастливилось, благодаря Ивану Петровичу, поиграть в городки.