Михаил Полторанин - Злой дух России. Власть в тротиловом эквиваленте-2

И вот в такое болото, мягко говоря, из свердловской глубинки десантируется новичок. С провинциальной простодырностью . Но спотыкается…

Фактическое занятие той или иной позиции зачастую ни как не соответствует табличке на двери кабинета. В сложной системе это особенно ярко проявляется. Это только И. В. Сталин мог угрожать лично либо через своих доверенных и уполномоченных людей. И так, и только так что-то двигалось…

Маршалу артиллерии Н. Яковлеву Иосиф Виссарионович поручил как-то какое-то дело. В конце сказал: если что-то не будет получаться, то обращайтесь за помощью к Лаврентию Павловичу — он сделает! Н. Яковлев кинулся исполнять порученное. Вроде, дело наладилось, но одно какое-то министерство проигнорировало заявку. Срок идет, пора закругляться, все всё исполнили, нет только поставки от этого министерства. Н. Яковлев вспоминает слова И. В. Сталина и идет к Л. П. Берии. Тот принял, выслушал, поднял трубку прямой связи: «…Жопошник! К тебе такой-то обращался?.. Ну и какого… ты ждешь? Магаданский песок хочешь кушать?» Трубку положил: «Иди, все будет сделано!» С этой бандой только так и можно. Тюрьма или стенка. А иначе — ну ни как! Но Б. Н. Ельцин ограничен в своей власти, не то что Л. П. Берия в условиях чрезвычайности.

Блат, как известно, выше наркома! И первого секретаря! — добавим от себя. Как-то я прочел интервью последнего министра торговли СССР К. Тереха, так он рассказывал удивительные — с точки зрения здравого смысла — вещи: некоторые его коллеги — министры — писали просьбы на имя генсека М. С. Горбачева или премьера Н. И. Рыжкова, чтобы им выделили один телевизор (!), который им нужен для подарка, хотя какой-нибудь директор профильного магазина, мог их иметь хоть вагон. Знали бы, обратились к нашему начальнику снабжения. На нашем заводе какая-то умная голова сделала так: в номенклатуру одного изделия «втиснули» очень популярный переносной цветной телевизор «Шилярис» и его отпускали по разнарядке, потом его изымали, вставляли свой черно-белый «Рассвет» и отправляли в войска, а цветные разошлись по начальству и на подкуп нашим поставщикам. Вот она и есть жизнь номенклатуры во всей красе. Но это — цветной и сочный быт. А наше дело: серая и скушная политика.

Расскажу один случай, полученный из надежных незаинтересованных источников. Кто такой Арвид Янович Пельше, сегодня надо объяснить: этот латыш под конец стал членом Политбюро и Председателем Комиссии Партийного Контроля. Партийной Инквизиции. Его боялись как огня. Без криков (прибалт все же!) и скандалов он вершил: быть или не быть кому-то в партии. У Пельше был сын, который поступал в обычный технический вуз. Сдал все на «5», но его в списках на зачисление нет. «В чем дело?» Ответ: «А пусть нам папа позвонит». Абитуриент — к отцу, тот звонить не стал, и через некоторое время Пельше-младший поступил, потом стал доктором и профессором. Но все же! Пельше-старший не кто-нибудь, а Председатель Комитета Партийного Контроля!!! А тут какой-то ректор московского вуза, коих как собак нерезаных… Пусть, он и не ударил в лоб, он и не сказал ничего против, но предложил свою игру, хотел, чтобы играли по его правилам.

Более полная картина Москвы как своеобразной политической подсистемы внутри (а точнее, наверху) всего СССР есть тема отдельная.

Кое-кто из москвичей незаметно образовали второй эшелон власти. Из них была соткана сетевая, малозаметная как для исследователя, так и не для каждого практика подсистема. «В сфере управления всегда существовали официальная и теневая власти, причем от последней зависело принятие ключевых решений. Вспоминается молодой человек, представитель крупного объединения в Ленинграде (…), часто наезжавший в Москву. Он весьма успешно пробивал дела объединения в министерствах и ведомствах, используя тайный список лиц для каждого ведомства, которые реально принимали решения. Согласовывать заявки и проблемы нужно было только с ними. И этот список отнюдь не совпадал с номенклатурными должностями. Успех деятельности молодого человека объяснялся тем, что он имел дело с реальной теневой властью, существовавшей уже на среднем уровне. (…) Высшую власть, как правило осуществляет сетевая структура, которая обычно носит скрытый характер. В СССР недееспособность генсеков Л. Брежнева и К. Черненко, формально обладавших огромной властью, практически не отражалась на повседневных делах. Реальное управление осуществляла неформальная сетевая структура, в состав которой входила относительно небольшая группа людей. Ее взаимосвязи и взаимозависимости оставались в тени» [5. С.323–324]; «В советские времена самыми уважаемыми чиновниками были те, что «сидели на фондах». Мелкие клерки в истертых сатиновых нарукавниках и дряхлых очечках, с соплей на кончике носа, а заискивали перед ними сильнее, чем перед генералами, — они распоряжались раздачей государственных фондов на поставки сырья, оборудования, материалов» [2. С.288]. Вы думаете ничего страшного? — Нет-с, отнюдь. Просто официальная, вертикальная государственная структура управления уже была заменена на неофициальную строго личную сеть. А там и до развала всего недалеко.