Вячеслав Маркин - Неизвестный Кропоткин

Теперь с каждым днем ему становилось все хуже. Он надолго терял сознание, периоды просветления становились все короче и короче. В один из таких моментов Петр Алексеевич принялся рассказывать о своей самой большой сибирской экспедиции, и на конверте Общества сближения с Англией начертил свой Олекминско-Витимский маршрут: от лены на Витим, потом на юг, через Мую к Чите. По-видимому, ему вспомнилось наиболее яркое впечатление жизни…

П. А. Кропоткин скончался в ночь на 8 февраля, в 3 часа 10 минут. Через день прибыл специальный поезд, на котором гроб с тело был доставлен в Москву и установлен в Колонном зале Дома Труда (потом - Дом Союзов), в том самом зале Дворянского собрания, где семьдесят лет назад мальчик Петя в восточном костюмчике заснул на коленях российской императрицы и был пожалован монаршей милостью - определен учиться в Пажеский Его Величества корпус…

Совершенно невероятное совпадение отметило столь же невероятные повороты судьбы этого человека. Можно было предположить, что этот мальчик, облагодетельствованный царем, станет крупным государственным деятелям или дипломатом, вполне возможно, писателем или ученым. Но чтобы провожать его в последний путь придет так много людей, позабывших о том, что он князь и рюрикович, и называвших его «товарищ Кропоткин», при том, что он не имел никаких официальных званий и должностей, а к новой власти, отменившей сословные привилегии, находился в оппозиции, - это представить было невозможно.

Три дня шло прощание с покойным в Колонном зале. 13 февраля состоялись похороны. И снова парадокС. Похоронную процессию, растянувшуюся во всю длину Волхонки, Пречистенки, Б. Царицинской (Б. Пироговской), в которой участвовали и представители правящей партии, возглавляли заключенные Бутырской тюрьмы - анархисты. Они отпущены были по просьбе дочери Кропоткина и разрешению, данному Дзержинским и Лениным, только на время похорон своего идейного вдохновителя, под честное слово. К условному часу все они вернулись в тюремные камеры.

И еще один момент, тоже необычный. Когда траурный кортеж подошел к дому Льва Николаевича Толстого на Пречистинке, работники музея вынесли бюст великого писателя, а хор Большого театра исполнил фрагмент православного канона «Вечная память», что было не в новых, советских обычаях.

Более двух часов двигалась траурная процессия к Новодевичьему кладбищу: семикилометровый путь… Был ясный, морозный день, и зимнее солнце освещало заполненные народом улицы, множество красных и черных знамен, десятки венков.

А потом…

Утвердилось посредство насилия и террора на территории Российской империи новое государство, хотя и облаченное поначалу в новые одежды, по сути, не отличавшееся от старого; в нем очень быстро возродились те же бюрократические методы управлением народом. Все это противоречило идеям Кропоткина предостерегавшего от такого развития событий. И тем не менее, его имя не было вычеркнуто из истории страны. Правда, парадоксальным образом сохранилось только имя, а т, что с ним связано, а именно - его идея, предавались забвению. И это, несмотря на достаточное долгое существование Комитета по увековечению памяти П. А. Кропоткина, возглавлявшегося В. Ф. Фигнер и вдовой Петра Алексеевича С. Г. Кропоткиной (почетным председателем), в ведении которого находился мемориальный музей Кропоткина в доме, где он родился, (Кропоткинский переулок, 26).

В начале 30-х годов С. Г. Кропоткина съездила в Лондон и организовала перевозку в Москву остававшегося там архива: он размещен был в музее, который предполагалось превратить в научно-исследовательский центр. Здесь время от времени проходили собрания памяти Кропоткина, но с ограниченным количество участников, да и посещаемость была не очень высокой. Музей часто закрывался по разным причинам.

Хотя формально запретов не было, но неодобрительное отношение власти чувствовалось. А затем, осенью 1930 г., начались аресты членом Кропоткинского комитета и примыкающих к музею активистов. Были арестованы последние остававшиеся на свободе после ряда «чисток» анархисты, и среди них - Алексей Боровой, наиболее яркий представитель индивидуалистического анархизма, высоко образованная многогранная личность, профессор, автор нескольких книг, «оратор милостью божьей», по выражению В. Н. Фигнер.

После передачи Музе в ведение государства его деятельностью практически прекратилась, и в 1940 году он был закрыт.