Станислав Ваупшасов - На тревожных перекрестках - Записки чекиста

- Кровопийцы! Сатрапы! - кричали им рабочие.

Еле живые от страха, инженеры выбрались из ямы и молчком убрались восвояси.

Утром в барак арматурщиков пришел рабочий в кожаной фуражке, вызвал меня и Максима. Он похвалил нас за смелый поступок, но посоветовал поскорее уехать со стройки.

- Власть пока в их руках. По законам военного времени вам могут крепко припаять. Так что сматывайтесь, товарищи, пока не поздно.

Мы послушались умного и, видать, бывалого человека, уехали в Москву. Город по-прежнему бурлил митингами, но теперь я уже разбирался, что к чему. Мои симпатии стали определенней, я стал отдавать предпочтение тем ораторам, которые говорили о власти рабочих и крестьян, о диктатуре пролетариата. От них я впервые узнал о Ленине и его революционной программе, запомнилось название "Апрельские тезисы".

В Петрограде и Москве совершилась Октябрьская революция. Мне не пришлось принять участие в боях на московских улицах, однако я уже совершенно отчетливо представлял, где мое место в развернувшихся событиях, и вместе с Максимом вступил в рабочую красногвардейскую дружину Лефортовского района.

Дружинники несли патрульную службу, делали облавы на контрреволюционеров, бандитов, спекулянтов. Побывал я впервые в вооруженных стычках, сделал первые выстрелы по классовому врагу. Старый мир на моих глазах деформировался и распадался. Моя ненависть к нему окончательно созрела, я стал сознательным бойцом революции и был готов бороться под ее знаменами до последнего дыхания.

Справедливость происшедшего переворота была полной и безусловной. Революция воздала должное всем нашим угнетателям, даже презренному пану Опацкому. По слухам, которые до меня дошли, он был расстрелян восставшими матросами в Петрограде.

На Западном фронте

Пехота против кавалерии.-Курсы политруков.-Трудные ребята.- Славный командир.-Бой в новогоднюю ночь

После опубликования декрета о создании Красной Армии Максим Борташук и я записались добровольцами в 3-й отдельный Московский батальон. Осенью 1918 года в составе 8-й стрелковой дивизии мы выехали на Западный фронт.

Тогдашний военный быт неоднократно уже описан: теплушка, буржуйка, чечевичная похлебка, конина. Основу фронтового пайка составляли полтора фунта хлеба, испеченного из ржаной муки с многочисленными малопитательными примесями. Хлебную пайку выдавали утром, и редко когда удавалось растянуть ее на весь день - большинство бойцов ужинало без хлеба. Надолго забыли мы о чае и сахаре, пили пустой кипяток, иногда удавалось подсластить его случайно раздобытой крупинкой сахарина.

Но верно замечено, что не хлебом единым жив человек. Скудный быт наш облагораживался и компенсировался высоким духовным порывом. Что нам полуголодный красноармейский паек - мы всю кровь свою до последней капли готовы были отдать за преображенную Россию, за власть Советов!

Миновав Смоленск, воинский эшелон прибыл в Белоруссию. Так я впервые оказался на земле, с которой затем связал добрую половину своей жизни. Наш полк занял позиции на восточном берегу реки Березины, в 12 километрах от Борисова. Город был в руках неприятеля. Красные войска в то время вели на Западном фронте оборонительные бои, сражались против белополяков и различных контрреволюционных банд. Враг превосходил нас численностью втрое, кроме того, у него имелось огромное маневренное преимущество - его части в основном были кавалерийскими, а у нас только пешие силы.

Против нашего полка стояла бригада польских уланов. Неприятель понимал свое превосходство в маневре и часто пользовался им, производя лихие кавалерийские налеты на наши позиции, прорываясь в глубь обороны и совершая опустошительные рейды по тылам. Ни дня не проходило без тревоги. Трудно пехоте сражаться с конницей, но мы приспосабливались. Обычно наши части дислоцировались в населенных пунктах, сплошного фронта не было. Пора классической позиционной войны миновала. Получив сообщение разведки о готовящемся налете уланов, рота или батальон покидали населенный пункт, чтобы не подвергать опасности мирное население, выходили навстречу противнику и занимали выгодный оборонительный рубеж, обязательно используя естественные преграды - овраги, ручьи, перелески. Ведь в чистом поле, на голой местности, пехоте почти невозможно устоять перед кавалерией, а тем более разгромить ее с теми весьма ограниченными огневыми средствами, которыми мы в то время располагали.