Станислав Ваупшасов - На тревожных перекрестках - Записки чекиста

Он вернулся с нами к остальным членам группы, крепко пожал каждому руку, заглянул в глаза, сказал еще несколько напутственных слов.

На другой день утром Нехведович получил в штабе бригады гражданскую одежду, литературу, взрывчатку и, рассовывая все это хозяйство по вещевым мешкам, сказал:

- Вот скоро переоденемся и ничего в нас красноармейского не останется. Мужики и мужики. Были фронтовики - стали партизаны, и что нас ждет впереди, никому неведомо. Но мы дали слово партии и должны его свято выполнить, а кто повернет...

- Нет у нас таких, командир! - откликнулся словоохотливый Жулега.- Мы не свернем с избранной дороги до самого окончания мировой революции, пока последнего буржуя не прикончим.

- Жулега у нас такой,- вмешался Петя Курзин.- Борьбу признает только во всемирном масштабе. Польский пан для него не пан, а мелкая козявка. Как даст по прическе - так и вырастет свежая могилка.

- Ну, если так, значит, еще повоюем,- сказал Нехведович.

Прислушиваясь к этому разговору, я благодарил судьбу за то, что она дала мне таких спутников. С ними действительно не страшно, хоть к черту на рога. Так они острили, подтрунивали друг над другом почти весь день. Только командир группы был серьезен. Он понимал свою ответственность и знал, как нелегко начинать новое боевое дело.

Смертельный риск поджидал нас с первых шагов. Уже сам переход линии фронта был сопряжен с большими опасностями. Польские жандармы и агенты дефензивы (контрразведки) держали под контролем все станции, деревушки, хутора, проверяли у прохожих и проезжих документы. Время от времени они устраивали массовые облавы, хватали всех подряд, а потом долго и нудно фильтровали задержанных, надеясь изловить подпольщика или партизана.

На станцию Крупки мы добрались глубокой мрачной и дождливой ночью, сильно усталые и промокшие. Неподалеку от приземистого станционного здания нас встретил человек, которого мы в темноте не успели разглядеть. Он бесшумно отделился от дерева, остановил шедшего впереди

Иосифа Нехведовича, обменялся паролем и стал объяснять дальнейший маршрут. Перейти линию фронта нам предстояло в районе деревни Старина. Там мы должны были переправиться на другой берег озера Палик, где начиналась территория, оккупированная польскими войсками.

Прежде чем повести нас к озеру, проводник предложил переодеться в гражданское и держать наготове польские документы, что мы быстро и проделали. Мешки с армейским обмундированием не без сожаления оставили в лесу.

Проводник привел нас через болото к берегу и тихо поговорил о чем-то с человеком в рваном зипуне, с черной окладистой бородой. Тот оказался лодочником, взявшимся переправить нас на ту сторону. Непрерывно подтягивая веревку, служившую ему поясом, он тепло попрощался с проводником. Вскоре мы сидели в грубо сколоченной лодке, слушали тихий плеск весел и вглядывались в беспросветную темень. Приближаясь к тому берегу, лодочник негромко сказал:

- Стану ждать вас до рассвета. Если что случится, успею забрать обратно. А пройдете благополучно - слава богу. Только вот мой совет... Поляки понаставили здесь всякие заграждения, будьте осторожны. Ну, прощевайте, товарищи...

- Будь здоров, батя.

Стараясь не шуметь, мы вышли из лодки на прибрежный песок и двинулись к хутору, где жили родственники Нехведовича. По пути Жулега неожиданно свалился в неприметную ночью яму. Сразу что-то загремело, загрохотало, где-то в стороне раздались отдельные винтовочные выстрелы. Мы вытащили Жулегу, обошли опасное место и вскоре залегли в лесу, чтобы передохнуть и осмотреться. Однако ночь была по-прежнему непроницаема, шел мелкий моросящий дождь, стояла тишина. Мы находились на земле, захваченной врагом. Она наша, родная, советская, но сегодня на ней жестокие оккупанты и жестокая борьба за ее освобождение. Как сложится она?

Бойцы кое-как задремали под густым намокшим кустарником, а Нехведович ушел на хутор. Мне не спалось. Командир вернулся на рассвете, поеживаясь от сырости и холодного ветра. Несмотря на полную опасностей бессонную ночь, выглядел он бодро и даже весело.

- Подъем, фронтовики! - заговорил Иосиф.- Царство небесное проспите! Закусим - и к делу!

После походного завтрака в непросохшем лесу командир группы дал мне первое поручение.

- Задание тебе, Станислав, будет такое. Слушай внимательно. Вот то самое письмо, которое написал кавалерийский краском своему отчиму Иосифу Зысу, помнишь? Прикинься сельским парнишкой, разыскивающим заблудившуюся корову, и доставь это письмо по адресу. При встрече с людьми поменьше говори и побольше слушай. Все, что узнаешь от Зыса, запомни и доложи мне. Первая разведка, первые сведения для нас сейчас самое главное. С письмом будь осторожен. Если оно попадет в руки врага, сам понимаешь, и тебе несдобровать, и может погибнуть ценный товарищ. При явной опасности - уничтожь, сожги. Ясно?