Юрий Богданов - Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР

Необычность по сложности, новизне, объёмам и срокам выполнения поставленных задач предопределила нестандартные (хотя и достаточно привычные для Наркомата-Министерства внутренних дел) приёмы их решения: ПГУ имело право начинать любое дело, заказывать необходимое оборудование без утверждения проектов и смет, руководствуясь в ряде случаев лишь эскизами и указаниями проектантов на месте. Финансирование осуществлялось по фактическим расходам. Рабочая сила и стройматериалы поставлялись без задержки в соответствии с поданными заявками. Возникавшие излишние затраты, переделки, доработки не возбранялись и не принимались в расчёт. Все окупалось темпом реализации правительственных директив [86].

К лету 1946 года были определены проектировщики будущих атомных предприятий. Однако формирование строительной организации ПГУ оказалось делом непростым. Предлагавшиеся проекты не устраивали высшее руководство. Ещё в апреле 1946 года Спецкомитет поручил Ванникову Б.Л. (созыв), Круглову С.Н., Хрулёву А.В., Завенягину А.П., Борисову Т.П. и Комаровскому А.Н. рассмотреть вопрос о создании единой строительной организации ПГУ и МВД. Только 8 октября 1946 года правительство приняло постановление «Об организации строительства предприятий Первого Главного управления при Совете Министров СССР». В соответствии с ним в ПГУ создавалась собственная строительная организация, а основой для её формирования служил Главпромстрой МВД СССР. Доработку всех организационных вопросов производила комиссия под председательством министра внутренних дел Круглова С.Н.

Заметную роль в разворачивании атомного проекта сыграло привлечение к этому вопросу немецких учёных, а также использование того оборудования, которое было вывезено из Германии. Как было упомянуто в главе 15, выявлением немецких институтов и поиском учёных, работавших над урановой проблемой, занимался Завенягин А.П., за вывозку оборудования предприятий отвечал Круглов С.Н., а операцией по непосредственной погрузке и отправке оборудования руководил Серов И.А. По поручению советского правительства на работу в СССР были приглашены профессора: Тиссен, нобелевский лауреат Г. Герц, конструктор электронно-оптических приборов Манфред фон Арденне, специалист по металлургии урана Н. Риль и другие известные немецкие учёные. Все они выехали в нашу страну, как у нас говорят, «добровольно-принудительно», согласившись работать над советской атомной бомбой, чтобы таким образом «отомстить американцам за варварские бомбардировки Дрездена и других немецких городов». За победный год было вывезено 70 человек, а всего к концу 1948 года в советских лабораториях под опекой МВД собралось почти 300 немецких учёных, специалистов и квалифицированных рабочих. Правда, в их числе не оказалось ни одного физика‑ядерщика, поскольку целевую охоту на эти «мозги» организовали спецслужбы США, отправив нужных учёных к себе за океан.

Из оборудования в счёт репараций Государственный Комитет Обороны (ГКО) «узаконил» вывоз имущества Физического института Общества Кайзера Вильгельма, специальной лаборатории и научной библиотеки физического и химического институтов Грейфсвальдского и Ростокского университетов, оснащения ряда крупных заводов и научных центров. Затем была поставлена и успешно выполнена задача по розыску частной научно-исследовательской лаборатории М. Арденне и лаборатории Г. Герца в фирме «Сименс». Вывезли всё, от циклотронов, опытных установок, высоковольтного, горно-геологического оборудования до химпосуды, инвентаря, реактивов и материалов. И, конечно, специальную литературу.

Американцы оборудования почти не брали, но «импортировали» практически всю добытую немцами урановую руду, которую те спрятали в шахтах Саксонии и Тюрингии. Согласно решению Ялтинской конференции, эти провинции входили в состав советской зоны оккупации, однако американские части опередили наши войска и под разными предлогами не оставляли занятой территории, пока ночами в течение нескольких недель не вывезли на двух тысячах «студебекерах» основную массу урана.

Наши специалисты на складе какого-то кожевенного предприятия в городе Нейштадт-Глеве обнаружили и затем отправили в Союз «груз, который так долго и упорно искали», — бочки со 100 тоннами окиси урана. В Чехословакии на Яхимовском месторождении выявили запасы готовой радиоактивной продукции, которые за деньги приобрела советская сторона. В середине января 1946 года в официальном докладе Сталину И.В. приводились обобщенные данные, согласно которым, было найдено и вывезено из Германии и Чехословакии различных химических соединений урана «общим весом в пересчете на металл 220 тонн» [88].