Юрий Богданов - Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР

Итак, проучившись шесть лет в трёх институтах, Сергей Круглов, хотя и приобрёл глубокие и всесторонние знания, однако заветного диплома о высшем образовании из этих вузов так и не получил, причем совершенно не по своей вине. По окончании учёбы в институте Востоковедения ему был выдан диплом переводчика с японского языка. Вот почему при своей последующей работе в заполнявшихся им анкетах он сначала скромно указывал: «образование незаконченное высшее». Потом, в связи с тем что другие работники Центрального аппарата и близко не имели столь глубокой и всесторонней теоретической подготовки, стал писать: «образование высшее». В качестве гражданской специальности по образованию в некоторых анкетах указывалось «преподаватель», в других — «переводчик по японскому языку».

После окончания учёбы первую свою должность тридцатилетний Сергей Никифорович Круглов получил сразу в главном партийном учреждении Страны Советов, где его назначили ответственным организатором Отдела руководящих партийных органов (ОРПО) Центрального Комитета ВКП(б). Заместитель секретаря парткома Института Красной профессуры Бутков направил на имя заведующего ОРПО тов. Броварского краткую характеристику на своего бывшего партийного шефа, в которой, в частности, отмечалось, что Круглов С.Н., член ВКП(б) с 1928 года, был освобождён от обязанностей секретаря парткома «ввиду отзыва его в распоряжение ЦК ВКП(б)». Далее следовала обязательная приписка: «За время пребывания в парторганизации Института (Красной профессуры) партвзысканиям не подвергался» [27].

Отдел руководящих партийных органов ЦК ВКП(б), в котором Круглов С.Н. проработал чуть больше года, был создан в 1934 году по решению XVII съезда партии и просуществовал в течение пяти лет, до 1939 года. Возглавлял этот Отдел секретарь ЦК Маленков Г.М. В функции ОРПО входили учёт, распределение и организационно-инструкторская работа со специалистами и руководящими партийными кадрами. Инструктора отдела подготавливали необходимые материалы для утверждения на Секретариате, Оргбюро и Политбюро. Отдел отвечал как за проходившую в 1935 году очередную чистку партийных рядов, так и за распределение выдвинутых на руководящую работу коммунистов по партийным, советским, профсоюзным и хозяйственным организациям. Работники отдела проводили инструктажи партийных руководителей в стенах Центрального Комитета или с выездом на места, контролировали отчёты партийных организаций об их повседневной деятельности. Столь ответственная и масштабная работа требовала, естественно, определенной подготовки, в связи с чем в феврале 1938 года на основании решения ЦК партии молодого и перспективного работника Круглова С.Н. зачислили слушателем Высшей школы Парторганизаторов при ЦК ВКП(б). Работа с кадрами определила на достаточно длительную перспективу дальнейшую судьбу Сергея Никифоровича.

К великой радости, цековский работник наконец-то получил государственную жилплощадь, на которую семья Кругловых вселилась вчетвером, поскольку 5 июля 1937 года у Таисии и Сергея родился сын Валерий. Сначала жили в коммунальной квартире на Большой Пироговской улице, а потом поселились в отдельной маленькой квартирке на Ленинградском шоссе. К сожалению, вторые роды серьёзно отразились на самочувствии мамы, и по состоянию здоровья через некоторое время Таисия Дмитриевна вынуждена была на длительное время оставить работу.

Находясь в одной из своих служебных командировок в городе Тбилиси, Сергей Никифорович 28 июня 1938 года послал домой несколько тёплых строк:

« Моя дорогая Тая!

Всё ждал от тебя письмо и сам не посылал, думал, что ты живёшь уже на даче. Звонок Головина (сослуживец Сергея Никифоровича по Орготделу ЦК и близкий товарищ. — Ю.Б.) привёл меня в большое беспокойство. По телефону хорошо не понял, что с вами случилось. Ясно одно, что ты и дети больны, но чем, ничего не узнал. Волнуюсь страшно. Как назло, только я уеду, так в семье что-нибудь да случится. Милая Тая, поправляйся, ради бога. Я тебя очень и очень люблю. Живя вот здесь несколько дней, я понял, какое огромное место в моей жизни занимает семья, ты, ребятишки. Ещё когда работаю, забываюсь, а как придёшь к себе в комнату, только о вас и думаешь.

Дорогой Таёк, сегодня буду разговаривать с Москвой, чтобы мне разрешили немедленно выехать. Если разрешат, выеду 21 или 22 (июня 1938 года), тогда сообщу телеграммой. А если всё-таки заставят отправиться в Абхазию, тогда приеду к 1 июля. Я уже не могу спокойно работать, всё валится из рук. Словом, всеми мыслями я с вами в Москве.