Юрий Богданов - Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР

Как уже говорилось, уголовно-исправительная система МВД и без «соседей» получала «сверху» всё новые задания. В начале 1950 года Министерству внутренних дел было поручено строительство под Красноярском комбината № 815 по наработке оружейного плутония, а в мае того же года — строительство железной дороги от Комсомольска-на-Амуре до Победино на Сахалине с прокладкой тоннеля под Татарским проливом. В марте 1951 года к этому добавилось строительство системы противовоздушной обороны (ПВО) вокруг Москвы, получившей название «Беркут». Именно в ходе этого строительства были проложены две кольцевые трассы, в 50 и 100 километрах от Москвы, которые отсутствовали на обычных картах автодорог. Тогда же на Главное управление шоссейных дорог (ГУШОСДОР) возложили строительство и нынешней Московской кольцевой автомобильной дороги (МКАД) протяженностью 109 километров [12].

31 января 1951 года новым начальником Главного управления лагерей назначили генерал-лейтенанта Долгих И.И., который занимал эту должность до 1954 года. В акте приёма-передачи сообщалось, что в составе ГУЛАГа на тот момент имелись 105 исправительно-трудовых лагерей, 9 особых лагерей, 97 Управлений и Отделов лагерей и колоний, относившихся к местным органам внутренних дел, и 57 пересыльных тюрем. В 1950 году из исправительно-трудовых лагерей и колоний было освобождено 727500 заключённых, причём 163 100 человек (включавших беременных и имевших детей женщин и несовершеннолетних) вышли на свободу досрочно.

К началу 1953 года насчитывалось уже 166 исправительно-трудовых лагерей, и это без учёта ИТЛ, подчинённых территориальным управлениям [12].

К началу 1946 года, когда Круглов С.Н. стал наркомом‑министром внутренних дел СССР, на учёте в МВД, согласно официальным данным, находилось несколько категорий спецпереселенцев, выселенцев и административно-ссыльных общим числом 2 230 500 человек. Депортированные граждане расселены были на территории шести союзных и восьми автономных республик, пяти краёв и 27 областей РСФСР. Находились все «выселенные народы» в ведении Отдела спецпоселений НКВД-МВД СССР, начальником которого с 17 марта 1944 года являлся полковник Кузнецов М.В., и обслуживались 2055 местными комендатурами. В функции Отдела входили: приём, расселение и учёт спецпереселенцев, трудовое и хозяйственное их устройство, административный надзор, а также проведение в этой среде «оперативно-чекистской работы».

В состав спецпереселенцев входило (здесь и далее приведём округленно): 687 тысяч немцев, 606 тысяч бывших кулаков, 405 тысяч чеченцев и ингушей, 195 тысяч крымских татар, греков и болгар, 88 тысяч хемшилов, турок и курдов, 80 тысяч калмыков, 60 тысяч карачаевцев, 33 тысячи балкарцев, 43 тысячи ссыльно-поселенцев, 20 тысяч оуновцев и 9 тысяч «прочих» (немецких пособников, сектантов, репатриированных и других). Наибольшее количество спецпереселенцев находилось в Казахстане — 866 тысяч человек, в Узбекистане — 181 тысяча человек, в Красноярском крае — 125 тысяч человек, в Киргизии — 112 тысяч человек, в Кемеровской области — 97 тысяч человек, в Томской области — 92 тысячи человек, в Свердловской области — 89 тысяч человек, в Алтайском крае — 85 тысяч человек и в Молотовской области — 84 тысячи человек [45].

Естественным желанием нового руководителя Наркомата-Министерства внутренних дел являлось наведение надлежащего порядка и обеспечение точного учёта наказанного Советской властью «спецконтингента», за который Круглов С.Н. теперь отвечал перед партией и правительством. В связи с этим, для того чтобы иметь информацию о реальном состоянии дел не только от собственных служб, но и с мест, приказом НКВД СССР от 1 марта 1946 года в составе Отдела спецпоселений было создано отделение по рассмотрению жалоб и заявлений спецпереселенцев. Однако попытка охватить тотальным наблюдением и контролем все контингенты и все стороны жизни огромного, разбросанного географически, неоднородного по национально‑ментальному, идеологическому и религиозному принципам населения спецпоселков, имевшего также различный статус (трудпоселенцы, спецпереселенцы, ссыльнопоселенцы, выселенцы), оказалось делом практически трудно осуществимым.

Ещё раньше потребность в регламентации управления столь сложной системой повлекла создание единых государственных документов, отображавших состояние дел и определявших права и обязанности «наказанной» и контролирующей сторон. 8 января 1945 года Совнаркомом СССР были приняты постановления «О правовом положении спецпереселенцев» и «Об утверждении Положения о спецкомендатурах НКВД». Согласно этим документам, спецпереселенцы пользовались всеми правами граждан СССР, за исключением того, что без разрешения коменданта своей спецкомендатуры не имели права отлучиться за пределы района расселения (дальше трех километров). Самовольный отъезд рассматривался как побег и приводил к ответственности в уголовном порядке. Главы семей обязаны были в трёхдневный срок сообщать в свою спецкомендатуру о всех изменениях, произошедших в составе их семей (рождение ребенка, смерть родственника, побег и т. п.). В остальном, все трудоспособные спецпоселенцы обязаны были заниматься общественно-полезной работой, в чём им должны были способствовать местные советы депутатов трудящихся, действовавшие в согласии с органами внутренних дел. За нарушение трудовой дисциплины спецпереселенцы привлекались к ответственности в соответствии с тогдашними законами, а за несоблюдение режима и общественного порядка могли быть оштрафованы на 100 рублей или арестованы до пяти суток. Спецкомендатуры «в целях обеспечения государственной безопасности» должны были следить за общественным порядком, предотвращать побеги и контролировать хозяйственно-трудовое устройство спецпереселенцев. Наложение комендантом административного взыскания должно было утверждаться начальником районного отделения НКВД, а применение ареста — санкционироваться прокурором. Дела о побегах, бандитизме и контрреволюционных преступлениях следовало направлять через соответствующие органы внутренних дел на рассмотрение Особого совещания НКВД СССР [45].