Александр Журавлев - Рассказы о героях

1967 г.

Герой Советского Союза

Федор Кузьмич Чегодаев

Бойцы одного из полков 4-й Туркестанской дивизии быстро приняли в свою семью Федора Чегодаева — молодого казака из далекого оренбургского села Красный Яр. Всем пришлись по душе его храбрость, веселый характер.

Чуть ли не на второй день после прибытия в полк Чегодаев вместе со своими товарищами по эскадрону мчался с клинком в руке навстречу банде басмачей… В одной из жарких схваток от получил два ранения, но не оставил строя.

— Мне иначе, и нельзя, — сказал оренбуржец, — ведь дед-то мой был полным георгиевским кавалером. Да и отец не отступал в боях за землю русскую…

Шел 1923 год. Молодая Советская страна залечивала раны, нанесенные гражданской войной и иностранной военной интервенцией. А здесь, на одной из восточных окраин, все еще было неспокойно, бесчинствовали банды басмачей.

Нелегкой была служба. Частые бои, непривычная жара и пески, пески. Но солдатская дружба помогала бороться с трудностями. Закалялся, мужал Федор Чегодаев. Все ближе и понятнее становились ему слова комиссара, часто беседовавшего с красноармейцами о Владимире Ильиче Ленине, о созданной им партии, о Советской власти.

После двухлетней службы в Красной Армии Федор возвратился в родное село. В левом кармане выгоревшей гимнастерки он бережно хранил «Наказ уходящему в деревню красному бойцу». Глубоко запали в душу слова наказа:

«Расскажи в деревне про Ильича, про его партию, про то, что Ильич завещал рабочим и крестьянам».

Вокруг бывшего бойца стала сплачиваться сельская молодежь из бедноты, жадно тянувшаяся к новой жизни. С ненавистью смотрела на это кучка богатеев, видевшая, как к молодым примыкают и пожилые казаки, которых привлекала правда ленинской партии, звавшей народ к светлому будущему.

Когда в селе создавался колхоз, то в числе первых заявления о приеме подали Федор Чегодаев и его молодые друзья. Они-то и предложили присвоить колхозу имя славного советского полководца М. В. Фрунзе.

Каким заботливым конюхом оказался Федор! Он замечал малейший случай нерадивого отношения к артельному тяглу. Колхозник, решивший, что раз лошади теперь общие, то можно особенно не церемониться с ними, возвращался обычно с конюшни, почесывая затылок. Не жалел Федор крепких слов для разговора с такими людьми!..

После весеннего сева все ясно увидели: не зря старался колхозный конюх! Отсеялся колхоз быстрее всех в районе, не подвели кони, которые были в ту пору основной тягловой силой в артели.

Много героев труда родила первая колхозная весна. И одним из первых среди них был Федор Кузьмич Чегодаев. Кажется, больше всех аплодировали ему, когда он принимал из рук секретаря сельской партийной ячейки скромную грамоту, отпечатанную на простой газетной бумаге. 30 лет прошло, а не забыл Федор Кузьмич того волнующего дня, когда народ впервые отметил его труд…

Шли годы. Креп колхоз, краше становилась жизнь. На полях гудели тракторы, по дорогам бежали автомашины. Страна щедро снабжала сельское хозяйство техникой. Многие товарищи Федора Кузьмича стали механизаторами, но он не оставлял своего скромного поста.

— Еще послужат мои лошадки, — говорил он.

Война грозно ворвалась в жизнь миллионов советских людей. Оставив мирный труд, они грудью встали на защиту Родины. Солдатом стал и Чегодаев. Мечтал он попасть в конницу, но на войне не всегда выходит так, как хочется. Он был зачислен в школу снайперов.

Чегодаеву нравилось выполнять сложные упражнения. Внимательно высматривал он через оптический прицел цель, спокойно брал ее на мушку. С каждым днем все кучнее ложились пули в мишень. Незаметно пришел день контрольных стрельб.

…Умело действуя саперной лопаткой, врос в землю Чегодаев, замаскировался. Он знал, что до начала стрельб у него есть в запасе время.

«Закурить разве?» — подумал он и тут же отогнал эту мысль. Но курить хотелось все больше и больше.

«Попробую в рукав, никто не заметит».

Ловко свернута папироска, сделана жадная затяжка. Над окопом показалась едва заметная струйка дыма…

Отлично стрелял в тот день Чегодаев. Благодарность получил за это, но на разборе проверяющий строго заметил ему: