Мик Уолл - Когда титаны ступали по Земле - биография Led Zeppelin[When Giants Walked the Earth - A Biography of Led Zeppelin]

Отчасти из–за чрезмерных выходок Бонзо, отчасти ввиду мнений о Джимми как о замаскированном дьяволе, а также из–за самопровозглашенного Плантом статуса «золотого бога», как он однажды ночью хвастался в Звездолете Кэмерону Кроу, репутация Zeppelin теперь шла впереди них, где бы они ни появлялись. Обстановка вокруг них становилась все более буйной, и это никак не улучшало ситуацию.

«Парни Роберта — кем бы они ни были — не раз были готовы вырубить любого, кто проходил близко к группе, — с содроганием вспоминал Мак Пул. — Вся эта ситуация стала очень подозрительной. Было видно, что грядет беда». Более того, «парни» теперь были вооружены. Алан Кэллан в 1975 году объяснял, что это было следствием паникерства страховых компаний, которые на основании неоднозначной кражи в 1973‑ем теперь настаивали на «охранниках у входа в каждый отель и гримерку… полицейском эскорте до места выступления и обратно». Впрочем, пушки стали носить не только нанятые громилы. И Коул, и Грант, как говорили, тоже иногда имели при себе оружие, не сильно скрывая это, а Бонзо, по свидетельству многих, однажды ткнул пистолетом в басиста Deep Purple Глена Хьюза, по пьяни обвинив его в том, что тот переспал с его женой Пэт.

Эйнсли Данбар вспоминает, как Коул наставил на него пистолет в Лос — Анджелесе. Приобретя некоторую известность со времен работы с Джеффом Бэком, когда он стучал для Фрэнка Заппы, Дэвида Боуи и Лу Рида, Данбар теперь основал группу Journey, будущих американских звезд, дебютный альбом которых должен был вот–вот выйти, и расположился в том же отеле, что и группа. «Это было весьма занятно, — говорит он мне по телефону из своего теперешнего дома в Калифорнии. — Они пребывали в Хилтоне в Санта — Монике и Уилшире, у меня тоже там был номер, и мы, бывало, веселились в округе и ходили на вечеринки. Вот тогда [Коул] и наставил на меня пистолет. Он хотел, чтобы я ушел, но оставил двух девушек, что были со мной. Так что я засадил ему по яйцам. Он развернулся и говорит: «Это было чертовски тупо!» Я ответил: «Нет, тупо как раз то, что сделал ты. Если бы ты снес мне голову, тебе пришлось бы ого–го сколько всего объяснять». Он просто приревновал, что со мной были две цыпочки — мы практиковали триолизм в моем номере. Но в то время Led Zeppelin возомнили себя королями, они носили с собой пушки, ну, вы понимаете… все это было более чем странно. Гангстеры прямо…»

Но то были шальные времена. Когда за несколько дней до отъезда из Лос — Анджелеса худенькая рыжеволосая девушка начала названивать в номер Дэнни Голдбергу, требуя повидаться с Джимми, для которого, по ее словам, у нее было «предупреждение», ибо его жизнь якобы находилась в опасности, Голдберг унял ее, попросив записать «видения» на бумаге, которую он пообещал передать гитаристу, а после того как она согласилась отстать, сразу же выбросил. Однако спустя шесть месяцев Пейдж пришел в замешательство, когда ему сказали, что ту же самую девушку показывают по телевизору — ее арестовали за попытку наставить пистолет на президента Форда на улицах Сакраменто, — и выяснилось, что это Линн «Пискля» Фромм, участница культа Чарльза Мэнсона.

Это едва ли имело значение — к тому времени полоса неудач уже началась. Однажды я спросил Джимми, правда ли, что тогда он уже избегал Бонзо во время туров. «Ну, — сказал он, — я до сих пор очень закрытый человек, так что, возможно, люди принимали это за нечто другое». Другими словами, да. Что насчет имиджа — злодей с гитарой в одной руке и мешком с уловками в другой? Тоже правда? «Ну, — сказал он снова, — дыма без огня не бывает. Думаю, я довольно сложная личность».

Несмотря на то что они находились на пике их коммерческого могущества (как и Physical Graffiti , пять предыдущих альбомов Zeppelin той весной вернулись в американские чарты), за кулисами уже начали разворачиваться еще более серьезные драмы. По словам Коула, американский тур 1975 года был первым, когда героин стал «ходить свободно». Хотя группа никогда не желала обсуждать этот вопрос открыто, Пейдж, Бонэм, Коул и другие члены их организации на следующие пять лет в той или иной мере станут жертвами наркотической зависимости. «То были жизнелюбивые времена, понимаете? — сказал Пейдж. — Мы хотели ходить по этой грани, это питало музыку». Как он сказал в другом интервью 2003 года: «Не могу говорить за [остальных участников группы], но для меня наркотики были неотъемлемой частью всего этого, с самого начала и до конца».

Может быть, и так, но Коул жаловался, что на наркотиках Педж стал даже более загадочным и замкнутым, в то время как Бонзо, «и так непредсказуемый, стал более непостоянным». Конечно, вряд ли сейчас можно назвать хоть одну из ведущих рок–групп семидесятых, которая бы не рассматривала наркотики как важнейшую часть всей истории. Более того, история героина в музыке уходит значительно дальше, к джазовым гигантам пятидесятых, несомненно, околдованным его таинственным очарованием. В случае Zeppelin, однако, кокаин и героин стали отражать их высокомерие, превратившись в символ их впечатляющего падения в течение последующих пяти лет.