Лидия Штерн - Как я свалила из Германии обратно в Россию

Прошло, наверное, не больше пяти минут… Когда я вышла из ванной, меня удивила звенящая тишина. Не было слышно шаркающих шагов мужа, кофе-машина не шумела, а в квартире было непривычно темно. Комната Ханса, выходящая окнами на восток, по утрам, особенно в ясные дни, впускала в дом много света, и мы ее держали открытой. Я поняла: в квартире потемнело именно оттого, что дверь в комнату была захлопнута. Я подошла, нажала ручку, но дверь не поддавалась. Заглянула на кухню – никого. Вернулась к комнате Ханса. Постучала. И только сейчас заметила, что дверь закрыта на два замка…

Я не знала, что в этот день вступил в силу «план Хуберта». Все было продумано, как в хорошем детективе. Согласно сценарию, Ханс должен был съехать из места общего проживания к сестре своей умершей жены – она жила в тридцати километрах от Бад-Липшпринге, в городке Эльзен. И сделать это ему поручалось совершенно секретно.

– Живи и общайся нормально, как будто у вас наладились отношения, – учил Хуберт старшего брата, – чтобы эта наглая русская мадам ничего не заподозрила. Ты же понимаешь – так, как она хочет, никогда не будет. Не выполнила наших условий – вот пусть и получает. Не волнуйся… – подбадривал он Ханса.

Операция «Побег» прошла блестяще. Поразительно, но я не слышала ни шагов, ни шума закрывающейся двери. У меня складывалось такое впечатление, что старый муж снял ботинки и, закрыв дверь своей комнаты на два замка (кстати, на это тоже нужно время!), в носках, на цыпочках вышел из квартиры. Ботинки Ханс, вероятно, надел за дверью. Ясно, что он незаметно исчез вместе с нашей машиной…

Месяц назад Хансу исполнилось семьдесят восемь лет. До последнего я не верила, что этот человек в летах будет играть навязанные ему роли и осуществлять чьи-то сценарии. Но именно так все и произошло!

Как и предусматривал план Хуберта, Ханс сбежал за несколько дней до пятнадцатого декабря. Именно в тот день нашему браку исполнялось два года, и это означало для меня, что я выполнила обязательное условие для получения вида на жительство в Германии. Помешать мне, вставить палки в колеса и было целью Хуберта.

Как выяснилось уже позднее, он держал не только письменный, но и телефонный контакт с чиновниками иностранного комитета. Они были посвящены во все детали сценария и согласно ему действовали дальше.

Это был один из будних декабрьских дней. Одиннадцатое декабря 2000 года, тринадцать тридцать дня. На улице холодно, сухо, морозно. Я готовила на кухне обед. Вернувшегося из школы Сашу я пару минут назад отправила в магазин за молоком. Раздался звонок снизу. Я нажала кнопку домофона, чтобы открыть дверь, и вышла на площадку. Одного мига хватило, чтоб понять, что в гости к мне пожаловали представители иностранного комитета. Приехали из Падерборна, по всей видимости на проверку. Неулыбчивый чиновник Шлитт прихватил с собой напарника. Как я потом поняла – чтобы снимать показания при свидетеле.

Сценарий Мюллера работал как в аптеке. Судя по тому, что Ханс исчез всего лишь день назад, прибытие чиновников тоже было предусмотрено его братцем.

В руках у непрошеных гостей – формуляры с вопросами, на лицах – пренебрежительно-холодное, ничего хорошего не предвещающее выражение.

Опять неравные силы. Снова одна. В этом году события накрывали меня огромной волной. Казалось, как будто «Девятый вал» Айвазовского сейчас сойдет с картины и собьет меня своей нечеловеческой силой…

Я подавила в себе страх, неопределенность, неуверенность. Внутренний голос твердил: «Ты должна быть сильной! Ты должна… ты должна… ты должна!..»

Я вежливо, но сдержанно предложила чиновникам присесть в гостиной, но они отказались. Допрос проходил стоя. Посыпались вопросы, наверняка подготовленные «сценаристом».

– А где ваш муж?

– Он уехал.

– Куда?

Я пожала плечами:

– Я не знаю…

– Если вы его жена, почему вы не знаете, где ваш супруг? – жестко отчеканивал слова проверяющий. Показания мои, естественно, записывались.

– Я думаю, к своему брату поехал.

– Вы ошибаетесь, у брата его нет, – с кислой миной процедил господин Шлитт уже известный ему ответ…

Напряжение висело в воздухе.

Похоже, проверяющие должны были вывести меня из равновесия или задавить вопросами и уже готовыми ответами, чтобы поскорее загнать в угол.

– А где ваш сын? – продолжал допрос Шлитт, пока его коллега оглядывался вокруг, осматривая мебель и настенные часы в гостиной.