Николай Шмелев - В лучах прожекторов

— Сними пулемет, часы и пойдем в Толокнянец, — сказал я штурману.

Внезапно в темноте послышались голоса, заставившие нас насторожиться. Не сговариваясь, выхватили пистолеты. Послышался щелчок — это Шурик взвел курок.

— Шурик, тихо! — притронулся я к его плечу. — Стой! Кто идет?

В ответ совсем рядом послышался громкий бас:

— Ты что, сдурел?

К нам подошли несколько бойцов.

— Мы зенитчики, мост через реку Пола охраняем. Увидели, что вы упали, пришли помочь, — наперебой говорили они.

— Спасибо, спасибо, какая уж тут помощь, видите, что осталось, хорошо, что сами-то живы…

Разбитый самолет сдали под охрану зенитчикам и направились на станцию.

Зайдя в один из домов, где располагался штаб воинской части, сообщили в полк, что сбиты и утром будем в Толокнянце, куда попросили прислать самолет.

Шли довольно долго, вначале еще разговаривали, потом замолчали.

Не до разговоров было.

Вот и Толокнянец. Зашли в дом, где раньше размещалась наша эскадрилья, постучали. Хозяйка, увидев нас, запричитала:

— Как же вы попали сюда среди ночи, мои милые? Живете-то как, родненькие? Все живы у вас?

— Живы, живы, тетя Маша. Вот только мы чуть не угробились.

Дома не усидеть. Вышли на крыльцо. Светила луна. В небе был слышен рокот пролетающих У-2. Они шли один за другим на боевое задание. Тяжело слушать, как летят друзья, зная, что у тебя была машина, а ты ее разбил!

Утром в Толокнянец прилетели два самолета и доставили нас в полк.

К месту аварии направили комиссию. Через несколько дней она доложила: тросы перебиты осколками зенитного снаряда. Значит, напрасно я подозревал, что их перерезал Шурик очередью своего пулемета.

Разыскал его, извинился.

После этого происшествия мы с Шуриком сотни раз летали на задания. Он стал замечательным штурманом. А когда его принимали в ряды ленинского комсомола, все наши комсомольцы, как один, подняли руки «за».

А. Ф. Самсонов

Никогда, пожалуй, я не рвался так на задание, как в этот раз. Цель, правда, была необычная, но главное заключалось даже не в этом.

Возвращаясь к себе на аэродром перед самым рассветом, мы с Зайчиком (штурманом у меня был он) неожиданно заметили в овраге кое-как прикрытые ветками штабеля ящиков. «Склад боеприпасов, заманчивая цель», — мелькнуло в голове.

— Леша, засеки точное место, — передал я Зайчику и дал полный газ. — Скорее домой!

— Товарищ майор, разрешите еще один вылет. Нашли склад с боеприпасами. Мы с Зайцевым мигом.

Командир полка Куликов посмотрел на небо, успевшее посветлеть, на меня, затем на Зайчика. Подумал. Наконец кивнул головой.

— Летите! Только уже светает, осторожнее, — предупредил майор и тут же добавил: — Я очень рад, товарищ старший сержант, что не ошибся, когда представил вас неделю назад к ордену Красного Знамени…

— Служу Советскому Союзу! — радостно выпалил я. — Разрешите идти?

Дорога каждая секунда. Зайчик уже сидел в кабине. Под крылом возились оружейники.

Ну что там? Скоро? — окликнул их штурман.

— Готово! Зарядил по первое число, — громко доложил Сукачев, на четвереньках вылезая из-под самолета.

Взлет разрешили немедленно. Дал полный газ, и самолет стал набирать скорость.

Неужели получу Красное Знамя? Если дадут, значит, действительно я научился воевать: бессонные ночи, ежеминутный риск, огромнейшее напряжение — все это не прошло впустую, И дело тут, конечно, не в ордене и даже не в похвале командира. Просто я понял: ухабистой трудной дорогой войны я шел правильно.

Пролетаем линию фронта. Мимо самолета блестящими искорками пронеслись две короткие очереди. Третья прошила крыло. Самолет резко лег в левый крен. Верхушки деревьев замелькали так близко, что казалось, вот-вот колеса коснутся их пушистых крон. Пулемет стучал где-то сзади. Проскочили!

Вышли в район цели.

Среди кустов, словно муравьи, сновали гитлеровцы. Тракторы тянули по оврагу груженные ящиками прицепы. Возле склада боеприпасов вовсю шла работа.

Ложусь на боевой курс.

— Сбросил! — крикнул Зайчик.

Лес дрогнул. Огромной силы взрыв потряс воздух. Овраг наполнился черным густым дымом. В небо столбом взметнулись комья земли. Нас сильно подбросило. За первым взрывом последовали второй, третий. Захотелось от радости выкинуть что-нибудь необычное, озорное.

— Давай споем, — предложил Зайчик.