Ирина Опимах: История любви великого художника

Спящая Наталья — портрет кисти И. Репина

Но у Натальи Борисовны были недостатки, которые портили им жизнь, делали смешными и ее, и Репина, вынужденного идти у нее на поводу.

«По всему своему душевному складу это была ярая сектантка, — рассказывал Чуковский. — Всегда ей было необходимо фанатически веровать в какой-нибудь единственный рецепт для спасения людей и громко проповедовать этот рецепт как панацею от всех социальных недугов. Одно время она была боевой суфражисткой и сделала свой феминизм религией. Потом стала проповедовать „раскрепощение прислуги“. Потом — вегетарианство. Потом — кооперативную организацию труда, воспринятую как евангелие жизни. Потом отвары из свежего сена в качестве здоровой, питательной пищи. Потом так называемый „волшебный сундук“, то есть ящик, обшитый подушками и набитый сеном. „Волшебный сундук“ был своеобразным термосом: он сохранял пищу горячей в течение целого дня. И т. д., и т. д., и т. д. Все это было, конечно, нелепо, но — искренне».

В 1911 году Наталья написала «Поваренную книгу для голодающих». Кто тогда только не издевался над ней! Но прошло семь лет, в России наступили трудные времена, разруха, голод, и очень многим в России пригодились вегетарианские рецепты Натальи Нордман.

«Она свято верила во все свои новшества, и первая становилась их жертвой, — вспоминал Чуковский. — Когда восстала, например, против шуб и мехов, составлявших, как она выражалась, „привилегию зажиточных классов“, то в самый лютый мороз облеклась в какое-то худое пальтишко, подбитое сосновыми стружками, и уверяла, что ей гораздо теплее, чем нам, закутанным в „шкуры зверей“. Эта „сосновая шуба“ принесла ей простуду, а супы из сена — малокровие. Из румяной, осанистой женщины со свежим и круглым лицом, какой она была за несколько лет до того, она стала такой худосочной, что казалась воплощением чахотки. Вегетарианство ее было очень суровое: она не ела яиц, не пила молока».

Возможно, потому она и заболела — все эти пляски на снегу и легкие пальтишки зимой не прошли даром. Она начала кашлять с кровью в 1905 году, и Репин увез ее в Италию, где ей стало лучше. Но ненадолго. Правда, надо сказать, что болезнь ничуть ее не изменила, она по-прежнему целиком отдавалась своим увлечениям, принятым ею теориям, и требовала того же и от Репина. Жена Куприна говорила, что Горький, узнав, что они собираются к Репину, предупреждал их: «Ешьте больше, у Репина ничего, кроме сена, не получите». А сам художник порой сбегал к Чуковскому, жившему по соседству, чтобы поесть вдоволь мяса, или отправлялся в Петербург, шел в самые лучшие рестораны и там отводил душу.

С прислугой тоже была настоящая беда. Наталья Борисовна считала, что нельзя заставлять одних людей прислуживать другим, а потому в ее доме одежду у гостей принимал сам хозяин, великий художник Репин. Поначалу ему, может, это и нравилось, но потом… На стенах в их доме повсюду висели плакаты: «Не ждите прислуги, ее здесь нет», «Все делайте сами» и другие того же типа. За столом, к примеру, суп разливали по очереди, на кого выпадал жребий, а кто не справлялся с задачей, должен был заплатить штраф — произнести речь, причем обязательно интересную, со свежими идеями.

Чуковский вспоминал, что она, человек доброй души, вечно за кого-то хлопотала, вечно кому-то помогала, но все это получалось как-то бестактно и нелепо.

А потом Наталья увлеклась вином — считала, что это соки солнца, а состояние опьянения — священно, поскольку дает человеку полную свободу. Ну, и, в соответствии с этими своим воззрениями, пила много, а потом танцевала босая летом на траве, а зимой — на снегу, словно языческая жрица. Все это с годами стало раздражать Репина. Позже он вспоминал: «Наталью Борисовну дьяволы подцепили на „солнечной энергии“, так называла она виноградное вино и верила, что эта прелестная оживляющая влага, кроме своего притягательного вкуса, обладает способностью не только веселить человека, но и подкреплять и восстанавливать его силы и во всех отношениях служит ему жизненным эликсиром, как солнце своей энергией всей земле». Ну, кто бы мог столь долго терпеть нелепый быт, невкусную, пресную вегетарианскую еду, ловить усмешки друзей!