Леонид Млечин - Крупская

Крупская преподавала русский язык и литературу. А также читала лекции по географии Европы и России, которые превратились в рассказы о социальном положении рабочих. Давала своим ученикам книги, чтобы они приучались читать. Близким ее другом была учительница той же Смоленской школы Лидия Михайловна Книпович, бывшая народоволка. В первую русскую революцию она станет секретарем Одесского комитета большевиков. В той же школе работала и Зинаида Павловна Невзорова-Кржижановская. После революции она станет заместителем Крупской в Наркомате просвещения.

Для заработка Крупская устроилась переписчиком счетного отдела Управления казенных железных дорог. Надежда с матерью жили на Старом Невском в скромной квартире: две комнаты и кухня. На письменном столе Надежды стоял портрет отца. «Помню ее всегда в черном или коричневом, гладко сшитом платье или в черной кофточке, — вспоминала ее подруга. — Наряды она не любила».

Крупская состояла в подпольном петербургском «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса». В конце февраля 1894 года на квартире инженера-энергетика Роберта Эдуардовича Классона, тоже увлекшегося марксизмом, произошла историческая встреча — Надежда Константиновна познакомилась с Владимиром Ильичом Ульяновым, больше известным под псевдонимом Ленин. Инженер Классон после революции участвовал в разработке первого плана электрификации страны (ГОЭЛРО).

Ленин сразу понравился девушке, что называется, произвел впечатление. Ничего удивительного — хорошо воспитанный, широко образованный, из интеллигентной семьи молодой человек. Красиво и увлекательно говорит, неплохо поет. И когда говорит, у самого глаза загораются.

Зимой 1895 года Владимир Ильич заболел гриппом, который дал неприятное осложнение — воспаление легких. Крупская навещала больного, познакомилась с его мамой, которая многое определяла в жизни сына.

В ночь с 8 на 9 декабря 1895 года Ленина арестовали. Единомышленники поручили Крупской общаться с ним, по возможности навещать его в заключении, посылать ему книги. На следующий год началась стачка текстильщиков. Ее организаторы учились в той самой школе, в которой преподавала Надежда Константиновна. Вот тогда полиция обратила внимание на дочь коллежского асессора Крупскую, участвующую «в преступной пропаганде среди рабочих». В ночь на 12 августа 1896 года в ее доме провели обыск. Надежду Константиновну арестовали.

Второго сентября 1896 года ее допросили подполковник отдельного корпуса жандармов Филатов и товарищ прокурора С.-Петербургского окружного суда В. И. Носович. Сохранились показания Крупской. Она все отрицала: «Я не признаю себя виновной в принадлежности к какому-либо преступному сообществу и, в частности, к “Союзу борьбы за освобождение рабочего класса”. Я около пяти лет состою учительницей воскресной школы по Шлиссельбурге кому тракту».

Десятого сентября 1896 года ее отпустили под негласный надзор полиции. А 28 октября опять арестовали. Теперь они с Лениным сидели в одном доме предварительного заключения, переписывались.

«Осенью 1896 года, — вспоминал его младший брат Дмитрий Ульянов, — я приехал в Питер на пару дней. Ходил на свидание к Владимиру Ильичу в дом предварительного заключения. Свидание было за двойной решеткой. Между решетками стоял или ходил надзиратель, который запрещал говорить на иностранных языках и следил, чтобы никаких передач не было. Я в первый раз нюхнул тюрьмы».

Двенадцатого марта 1897 года Крупская неожиданно оказалась на свободе. Дело в том, что в Трубецком бастионе Петропавловской крепости сидела народоволка и слушательница Высших женских курсов Мария Ветрова, арестованная по делу о подпольной типографии. Протестуя против тюремных нравов, Ветрова облила себя керосином из лампы и подожгла. Ходили слухи, что ее изнасиловал жандарм. Ей было 27 лет. Надежду Константиновну Крупскую, как и некоторых других женщин, находившихся в предварительном заключении, после этого громкого дела выпустили на поруки. Вердикта суда она ожидала дома.

Тем временем решилась судьба Владимира Ильича. Ульянова-Ленина приговорили в 1897 году к ссылке в Иркутскую губернию. Но он попросил у властей «ввиду слабости здоровья — место ссылки в пределах Енисейской губернии, желательно в Красноярском или Минусинском округах»

Товарищи упрекали Ленина: «Моральный кодекс революционера не позволяет просить власти о смягчении наказания или других послаблениях». Но, судя по всему, этот принцип воспринимался более как эталон, нежели как жизненное кредо.