Никита Петров - «Сталинский питомец» — Николай Ежов

Далее Ежов докладывал, что, выполняя приказ Сталина, он организовал проверку списков арестованных в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, включая и тех, кто имел отношение к убийству Кирова. Для проведения окончательной проверки была образована комиссия, в которую входили Ежов, Вышинский и Ягода. Главные организаторы и непосредственные участники террористических групп, двойные агенты и им подобные подлежали расстрелу, а остальные должны были получить тюремные сроки от пяти до десяти лет. Затем Ежов высказал мнение, что на августовском процессе обвиняемые не сказали всей правды, что у троцкистов все еще оставались «некоторые не выявленные руководители» в армии. Говоря о НКВД, он считал, что контакты чекистов с троцкистами расследованы не полностью, хотя и было установлено, что какие-то сигналы об этом поступали еще в 1933–1934 годах, но им уделялось мало внимания. Ежов выразил пожелание лично проинформировать Сталина о некоторых недостатках в работе НКВД, которые терпеть дальше было нельзя, и добавлял: «Без Вашего же вмешательства в это дело ничего не выйдет» [26] См. док. № 5. . В черновике того же самого письма, найденном среди его бумаг, Ежов писал, что «в НКВД вскрылось так много недостатков», которые «терпеть дальше никак нельзя». «Я от этого воздерживался до тех пор, пока основной упор был на разоблачении троцкистов и зиновьевцев. Сейчас, мне кажется, надо приступить и к кое-каким выводам из сего этого дела для перестройки работы самого Наркомвнудела. Это тем более необходимо, что в среде руководящей верхушки чекистов все больше и больше зреют настроения самодовольства, успокоенности и бахвальства. Вместо того, чтобы сделать выводы троцкистского дела и покритиковать свои собственные недостатки, исправить их, люди мечтают теперь только об орденах за раскрытое дело. Трудно даже поверить, что люди не поняли, что в конечном счете это не заслуги ЧК, что через 5 лет после организации крупного заговора, о котором знали сотни людей, ЧК докопался до истины» {244} 244 Хлевнюк О.В. Политбюро… С. 205. .

Как видно, Ежов нацелился сменить руководство НКВД, что, вероятнее всего, соответствовало сталинским намерениям. И действительно, не прошло и месяца, как Сталин заявил, что НКВД допускает отставание в деле раскрытия заговора и что Ягоду следует заменить. Интересно отметить, что лишь после этой замены Сталин 29 сентября послал письмо Ежова своим ближайшим соратникам — Кагановичу и Молотову [27] См. док. № 5. . Вероятно, не хотел торопить событий, опасаясь, как бы Ягода не прознал о резкой критике в свой адрес со стороны Ежова и о его призыве к Сталину вмешаться и «поправить» дела в НКВД.

В черновике письма Ежов высказывался в отношении правых более определенно. Он писал: «Лично я сомневаюсь в том, что правые заключили прямой организационный блок с троцкистами и зиновьевцами. Троцкисты и зиновьевцы политически настолько были дискредитированы, что правые должны были бояться такого блока с ними». Правые, по мнению Ежова, имели свою организацию, стояли на почве террора, знали о деятельности троцкистско-зиновьевского блока, но выжидали, желая воспользоваться результатами террора в своих интересах. По его мнению, пришло время для принятия мер. Ежов считал «самым минимальным наказанием» для правых вывод их из состава ЦК и высылку на работу в отдаленные места. Он настоятельно просил у Сталина твердых указаний по этому поводу. Что же касалось Пятакова, Радека и Сокольникова, то, хотя у Ежова не было сомнения в том, что они — главари «контрреволюционной банды», он считал организацию нового процесса «вряд ли целесообразной»: «Арест и наказание Радека и Пятакова вне суда, несомненно просочатся в заграничную печать. Тем не менее на это идти надо». И далее вполне определенно: «Стрелять придется довольно внушительное количество. Лично я думаю, что на это надо пойти и раз и навсегда покончить с этой мразью. (…) Понятно, что никаких процессов устраивать не надо. Все можно сделать в упрощенном порядке по закону от первого декабря (1934 т. — авт.) и даже без формального заседания суда» {245} 245 Хлевнюк О.В. Политбюро… С. 205–206. .

Этот предварительный вариант письма так никогда и не был отправлен Сталину. Скорее всего, Ежов еще не знал о планах Сталина о проведении новых процессов и крупномасштабных чисток и думал, что дело ограничится лишь бывшими оппозиционерами. Как отмечает Хлевнюк, «не Ежов подсказывал Сталину новые сценарии и вдохновляющие идеи» {246} 246 Там же. С. 206. в раскручивании маховика массового террора.