Сергей Миров: Это «Секрет»? Игра в «Битлз»

– Мы, джазовые музыканты, никогда не принимали рок-группы, которые пришли на смену джазу. Это все было неинтересно, банально, примитивно… Но «Битлз» были неповторимы! Мелодии, гармонии, общие образы… Неповторимы!

Никита Богословский:

– «Битлз» это мой крест. Дело в том, что… много лет назад, очень давно, я прочитал в «Литературной газете» статью о том, что вот, какие-то ребята из Ливерпуля, или еще какого города, выступили публично, и спели «долой Бетховена!» Ну, меня как приверженца не только песенной, но и классической музыки, это очень возмутило, и я написал ироническую статью в «Литературную газету» о том, что Бетховен будетжить всегда, а «Битлз», эти «Жуки», они скоро исчезнут… Вот этот случай, за который я себя кляну, и винюсь перед всеми теми людьми, которые меня за это осуждали, ведь я же их тогда даже и не слышал. А когда услышал и понял, что это просто здорово, было уже поздно!

Михаил Боярский:

– Всю жизнь, всю жизнь у меня была мечта поздороваться с ними за руку, которая реализовалась тогда, когда я познакомился с Ринго Старром, а потом и с Полом Маккартни. Это все равно что встретиться с ангелом-хранителем! Вот, послушай, что для меня счастье: рассвет, закат, кусок хлеба, вода и «Битлз». Ну… еще покурить, выпить и полюбить красивую женщину!

А это сам Автор в 1972 году! Все понятно?

Андрей Макаревич:

– У меня есть все пластинки битлов, они есть уже много лет, но я их давно уже не слушаю. Мне их не нужно слушать, я просто у себя в голове включаю кнопочку, и они звучат, со всеми нюансами, деталями, подробностями!

Макс:

– …а потом случилось главное в моей тогдашней жизни – я услышал «Битлз». Я тогда уже был большим мальчиком, учился в школе, но с этого момента моя жизнь совершенно изменилась: возникло ощущение, что раньше я смотрел на мир через мутное стекло, и вдруг его разбили! Я обрел своего Бога и понял, что теперь знаю, куда мне идти и чего добиваться.

Фома:

– Я был во втором классе, сестра принесла пластинку, знаешь, такую, за 70 копеек, маленькую, я там одну сторону прослушал – все мимо, гармошки какие-то, а вторая сторона начиналась с Can’t Buy Me Love. И… в принципе, все. Вот в эту секунду – как бутылкой по башке! И дальше – все. Вот, до сих пор!

В общем, любовь к битлам как-то сразу объединила ребят, заставив создать ГРУППУ и начать репетиции. Уже под названием «Секрет» была даже написана песня «Обращение к фотографии», там каждый из секретов говорил сокровенные слова каждому из битлов, обращаясь: «Мистер Ринго, мистер Джордж, мистер Пол, мистер Джон…» В общем, обычные щенячие сопли, но честные и трогательные. И даже прямая музыкальная цитата из битловской This Boy ухо здесь не корежит.

Вообще, изобилие цитат у «Секрета», в отличие от прочих коллег, выглядит исключительно органично! Но об этом позже.

А вот репетиции новой группы проходили (внимание!) с 7 часов утра, ибо другого совместно свободного времени музыканты найти физически не могли: занятия на курсе начинались с девяти утра, а заканчивались иногда и ближе к полуночи.

В связи с этим достаточно скоро ударника Сашу Калинина в группе сменил Леша Мурашов, но, несмотря на уже начавшуюся «Игру в "Битлз"», аналогий с Питом Бестом тут искать не стоит, в нее, скорее, вписался некто Панкер, но это было значительно позже и заслуживает особой истории. А эта скорее похожа на сюжет со Стюартом Сатклиффом: Саша решил, что как музыкант он из себя ничего не представляет, а вот на актерской профессии следует сосредоточиться, тем более что и на молодую семью требовались время и деньги, причем немалые.

В разговоре со мной Александр Калинин совершенно не удивился вопросу, пожалел ли он о своем решении. Естественно, что об этом его спрашивают уже больше тридцати лет! Думаю, что он был честен, объяснив ситуацию так.

Александр Калинин:

– Я был старше всех почти на пять лет! Я пришел учиться на актера, уже имея одно высшее образование и семью, так что вполне естественно, что нужно было сделать главный упор на основную выбранную мной профессию. Жалости об этом никогда не было, была лишь гордость за сам факт сопричастности к такому явлению, как «Секрет». Вот только сейчас начинаю думать, а уж так ли я хорошо реализовался в сделанном выборе…

Алексей Мурашов:

– Мне тогда позвонил Макс. Ему дал номер мой ныне покойный друг Сережа Назаренко. Сначала предложение было сделано ему, но он отказался и дал мой телефон. Ну, раздался звонок, я взял трубку, и Максим говорит: «Алексей, не хочешь ли ты завтра приехать на репетицию новой группы на Моховую улицу, к семи часам утра?» И я сразу согласился! Вот сразу! И совершенно не понимаю почему, ведь мне для этого надо было вставать ровно в пять. Это было… да, это было осенью 1982 года! Вот, не помню… Брежнев уже умер к тому времени или нет? Помню, что я по этому поводу сильно плакал, но был ли я тогда уже в «Секрете» – не помню!