Михаил Дмитриев - У тихой Серебрянки

На обеспечение транспортом личного состава понадобилось трое суток. Отряд стал мобильным, подвижным.

Местные жители радушно встречали партизан, просили остаться в деревне подольше. И в то же время боялись, чтобы здесь не возник бой. Оккупанты вымещают свои неудачи на женщинах, детях, стариках. Поэтому командование приказало по возможности избегать в населенных пунктах стычек с неприятелем.

Переход на стоянку в деревни позволил усилить разъяснительную работу среди населения. Коммунисты и комсомольцы в непринужденной обстановке проводили беседы, читали сводки Совинформбюро, просто помогали по хозяйству.

Но в одном месте нельзя было долго задерживаться, и Белых вместе с Будниковым и небольшой группой партизан уехал на разведку в Рисково, чтобы следующей ночью там остановиться. Кроме того, у командира там было еще одно дело. Накануне я передал, что севернее Рискова, на опушке леса, Белых сегодня будут ждать двое, которые хотят перейти к партизанам.

Объезжая лесок, Белых наткнулся на вооруженных людей.

— Кто такие? — окликнул Степан Митрофанович.

— Мы — русские, а вы кто? — послышалось в ответ.

— Русские бывают разные. Кто вам нужен?

Молчание. О чем-то перешептываются там, за деревом.

— Мы ищем партизан, — крикнул один. — У нас есть пароль.

— Воронеж.

— Винтовка.

— Выходите сюда!

Двое в полицейской форме показались из-за толстого граба.

— О вас мне рассказывал наш товарищ. — Белых пожал им руки. — Он посоветовал вам идти в полицию и дал этот пароль.

А дело было вот как. В деревне Белев осела группа красноармейцев, вышедших из окружения. Когда я бывал у сестры Анастасии, часто встречался с ними. Они настойчиво просили, чтобы свел их с партизанами. Я присматривался к ним. Наводила справки Анастасия. Ничего предосудительного за ними не замечал, но не имел права вот так сразу сказать им что-то определенное.

Посоветовался с Белых и Диканом, те дали задание — пусть поступят на службу в кормянскую полицию хотя бы на две-три недели, захватят оружие и придут в отряд. Уже через неделю оба красноармейца напросились в засаду на партизан. Улучив момент, убили двух негодяев-полицейских. Вскоре я назначил им встречу с партизанами.

После разбора новогоднего боя Белых неспроста оставил у себя Кузьму Черненко.

— Есть дело, Кузьма Федосович, притом непростое.

— Слушаю вас! — Крепыш Черненко выпрямился, заскрипела портупея на кожанке, тонко дзынкнула цепочка трофейного пистолета.

Дело, действительно, было нелегкое. Журавичский комендант отнял у населения 880 тонн сена, гитлеровцы спрессовали его и подготовили для отправки на фронт. Старосты уже получили приказ прислать подводы и возчиков.

— Склад недалеко от Новых Журавич, — заметил Белых, — охраняется круглосуточно, а рядом, сам знаешь, гарнизон, да и не маленький. Так что помозгуй, чтобы вместо склада остался пепел.

— Будет пепел! — козырнул Кузьма, круто повернулся и впотьмах чуть было не налетел на толстую ель.

Черненко взял с собой Алексея Барковского и Николая Шанькова, инициативных, находчивых комсомольцев. В помощники подошел бы Яков Николаевич Никифоров из деревни Задубье. Он ходит по деревням, печки мастерит. Значит, может разведать подходы к сенному складу, узнать про охрану.

Но Якова Николаевича дома не оказалось. Жена неопределенно ответила, что он, может быть, работает в поселке Корчеваха.

— Да, был тут такой, с бородкой, — сказала пожилая женщина, разглядывая вооруженных людей и пытаясь разгадать, партизаны это или полицейские. — Был, а теперь нету-ти, подался куда-то. Мешок за спину и пошел…

Во втором, третьем доме тоже ничего определенного не сказали. Тогда Шаньков решил зайти к своей дальней родственнице. Она сообщила, что Никифоров теперь в Новой Алешне, соседней деревне.

Много обошел крестьянских хат со своим немудреным инструментом Яков Николаевич Никифоров. И везде изучал Людей, ненароком давал советы, как уберечься от немцев, что надо делать.

Из Новой Алешни партизаны увезли его на санях, сказав местным жителям, что журавичскому коменданту нужно сделать печку, чтобы жарко было в любой мороз…

Когда Черненко поведал о своем задании, Яков Николаевич долго теребил рыжую бороду, затем сказал:

— Сделаем! Ведь надо, а коль надо — выход найдется!

Под видом крестьянина-подводчика он взялся разведать точное расположение сеносклада, подходы к нему, охрану.