Михаил Дмитриев - У тихой Серебрянки

И все-таки обмундирования не хватало. Но выход был найден. Связные доложили, что в Малашковичах во время отступления Красной Армии осталось много обмундирования и другого военного имущества. В 1941 году его подобрали крестьяне. К ним за помощью и обратился партизанский штаб. Жители Малашкович сдали много шинелей, гимнастерок, брюк, белья, сапог, не говоря уже о винтовках, патронах, гранатах. Из этой деревни тогда же отправились в отряд четыре красноармейца, нашедшие здесь приют после ранения. Операция, проведенная коммунистами Ф.К.Антоновым, А.С.Бердниковым, И.Д.Собановым и комсомольцем Н.И.Разбойниковым, показала, что одним из наиболее удачных приемов установления крепкого союза с местным населением является обращение к народу с призывом оказать помощь партизанам. Такая тактика всегда оправдывала себя.

Нередко крестьяне сами вызывались помочь. В деревне Хвощ, например, Прасковья Нестеренко и ее дочь Лида в своих хатах ремонтировали и стирали партизанам одежду. Сюда по собственному почину поочередно приходили работать женщины всей деревни.

Пожилой крестьянин Яков Усов тоже не остался без дела. Он ежедневно топил баню для партизан, а молодые ребята и девчата таскали воду из колодца.

Другой старик Матвей Шеленков из Сипоровки почти каждый день отправлялся на мельницу или крупорушку в Рогачев, Журавичи, Дедлово и даже Корму, чтобы размолоть зерно или приготовить крупу. Попутно он заглядывал к нашим связным, брал сведения для передачи в партизанский отряд.

Так хозяйственные операции привели к укреплению союза народных мстителей и местного населения, еще более усилили боеспособность отряда,

Зима выдалась на редкость суровой. Часто случались вьюжные, морозные, ветреные дни. Нам не привыкать. Фашистам же пришлось туго. Потерпев неудачу в зимней кампании 1941/42 года, они свалили всю вину на русскую зиму. Теперь же пытались облегчить свою участь. Гитлеровцы плели из соломы не то галоши, не то, как у нас говорят, чуни. На головах у них поверх пилоток появились женские платки. Некоторые самостоятельно раздобыли крестьянские полушубки и напялили их на зеленые шинели. Неуклюже-карикатурный вид приобрела армия гитлеровцев.

Вот эти вояки, направляясь к фронту, большими колоннами проезжали в полуоткрытых автомашинах по лесным участкам Рогачевского, Журавичского и Пропойского районов. Их сопровождали танкетки. Часто колонны останавливались на ночлег в деревнях, расположенных у шоссе. И сразу же начинался ничем не прикрытый грабеж. Правда, теперь уже люди научились прятать свое добро подальше. Но фашисты набили руку в поисках. В их ранцы перекочевывали последний кусок сала или курица, забившаяся в самый запаутиненный уголок сарая. Поутру гитлеровцы поспешно оставляли разграбленные села, торопясь проскочить лесные участки.

Командование отряда решило нападать на небольшие автоколонны или отдельные машины. Ввязываться в бой с крупными силами противника, двигавшимися по шоссе, отряд еще не мог, так как был малочислен. К тому же мешали гарнизоны. Каратели могли по следам на снегу устанавливать, куда ушли народные мстители, и долго преследовать их. Сдерживало даже эти операции наличие в отряде раненых и больных. А их приходилось преимущественно возить с собой. Оставить во временном лагере опасно. Сил для его охраны было маловато, а гитлеровцы могли установить его местонахождение. Приходилось возить с собой и резервную часть продовольствия, оружия, боеприпасов.

В силу этих причин часть бойцов и обоз командование решило перебазировать за Сож, а остальным маневрировать здесь. Меня направили в Струменский и Волынцевский сельсоветы для связи с Кормянским партизанским отрядом.

Преодолев за день расстояние в 35 километров, остановился у своей дальней родственницы Аксиньи Редуто. Трое суток бродил по окрестным лесам, деревням и поселкам, но никого не обнаружил. Тогда откровенно поговорил с Аксиньей. Она рассказала, что слышала от людей, будто осенью после блокады партизаны ушла в Брянские леса. Я вернулся в отряд и доложил обо всем, что видел и что поведала родственница.

В штабе решили все же пробираться за Сож. Мне дали задание разведать силы и настроение гитлеровцев на правом берегу реки в деревнях Задубье, Яновка, Рудня, где стояли вражеские гарнизоны. Пока же отряд оставался на старом месте.

Чтобы противник не раскрыл дислокацию нашего лагеря, небольшие группы партизан делали засады в разных уголках района. Одновременно вели разведку и нападали на вражеские гарнизоны, тем самым расчищая себе путь для перехода за Сож. Предполагали, что это место станет «коридором» для диверсионных групп, которые позже будут ходить на операции в Журавичский район.