Грэг Стейнметц - Самый богатый человек из всех, кто когда-либо жил

Статус могущественнейшего банкира Европы сказался на Антоне так, как никогда не сказывался на его сдержанном дядюшке. Он никогда не грезил постом руководителя фирмы. Якоб оставил этот пост Антону только потому, что в его планы вмешалась смерть Ульриха-младшего. Антон постоянно жаловался на усталость и плохое самочувствие и всерьез рассматривал возможность ликвидации активов, погашения долгов и распределения богатства между членами семьи. Его сыновья были слишком молоды, чтобы принять бремя руководства, а племянники избегали ответственности. В своем завещании (1550) Антон писал, что намерен «покончить» с фирмой.

Наверное, он исполнил бы свое намерение, если бы не война с протестантами, поставившая под угрозу Аугсбург и безопасность Фуггеров. Карл тратил на войну все средства, какие мог найти. Антон и другие банкиры отвергали его просьбы о новых кредитах. «Кажется, будто купцы договорились мне больше не служить, – говорил Карл. – Ни в Аугсбурге, ни в иных местах не сыскать человека, каковой ссудит меня деньгами, сколько бы прибыли ни обещай». Так или иначе, война продолжалась, и Мориц Саксонский, получив французское золото, захватывал одну твердыню Габсбургов за другой. Он загнал Карла в Инсбрук; там, высоко в горах, императору ничто не угрожало, но у него не осталось ни денег, ни войска. Чувствуя себя в ловушке, император отправил личное письмо Антону, умоляя прибыть в столицу Тироля и обсудить вопросы финансирования: «Этого я в настоящий момент желаю всей душой».

Лояльность короне и перспектива прибылей побудили Антона предпринять путешествие. Переговоры шли тяжело, а Мориц тем временем приближался к Инсбруку. Император вместе с двором бежал в Филлах, городок на итальянской границе, и там к нему присоединился Антон. От Филлаха было подать рукой до мануфактуры Фуггерау, но Антон так и не побывал на собственной плавильне, поскольку Карл уже обсуждал с Морицем условия капитуляции.

То, что случилось далее, является ключевым моментом этой истории. Наемники ожидали решения Антона. Если тот раскроет свой кошелек и заплатит им, у Карла хватит сил победить Морица, прогнать вражеское войско обратно в Саксонию и сохранить хотя бы часть Германии для католицизма. Если Антон откажется, протестанты завладеют всей Германией. Антон, которому перевалило за шестьдесят и который устал от бизнеса, встал перед выбором столь же важным, как тот, что выпал его дяде Якобу накануне императорских выборов 1519 года. Подобно Якобу, Антон остался верен Габсбургам и предоставил Карлу кредит в размере 400000 флоринов. Наемники Карла вынудили Морица отступить в свои владения. Северная Германия в итоге сделалась протестантской, а Южная осталась католической, это разделение актуально по сей день.

Антону удалось продать некоторые активы. Вырученные средства он раздал родственникам; на 1553 год он распределил между ними 2000000 флоринов. Сумма сопоставима с капиталом фирмы на момент смерти Якоба и составляла 40 процентов капитала на пике ее развития под руководством Антона, семь лет назад. Якоб Фуггер никогда не задумывался о ликвидации, частичной или полной. Он дорожил бизнесом. Но это было правильное решение для Антона, ибо таким образом он защищал семейное состояние от возможного банкротства Габсбургов. Антон не отказывался от плана полной ликвидации, но, когда в 1550-х годах в Европе начался экономический бум, он не удержался и вновь приступил к кредитованию. Объем южноамериканского золота, поступавшего в Европу, достигал 330 тонн ежегодно в 1540-х годах и утроился за последующее десятилетие. Убежденный в том, что поставки не иссякнут и бум продолжится, Антон, наряду с прочими финансистами, щедро одалживал и занимал, чтобы выдать как можно больше кредитов. Беда пришла в 1554 году, когда Испания задержала выплаты по процентам. Антону требовались деньги, чтобы погасить кредит. В панике он приказал своему агенту в Антверпене, Маттеусу Эртелю, соглашаться на любую процентную ставку, чтобы собрать средства и избежать дефолта, ибо «мой кредит под угрозой». Репутация Фуггеров была крепка, но один пропущенный платеж мог ее разрушить. Антон это знал: «Я размышляю о превратностях судьбы не меньше, чем о самих деньгах».

Несмотря на «предупредительный выстрел», Антон сохранял энтузиазм, ведь золото из Нового Света продолжало оседать на территории Европы. Он позволил Эртелю одалживать средства от своего имени, и, когда сын Карла Филипп сменил отца на испанском троне, Эртель ссудил тому 1,5 миллиона флоринов на условиях быстрого погашения. Американское золото стоимостью 800000 флоринов было уже на пути в Антверпен, для частичного возмещения долга, но внезапно Филипп приказал конвою развернуться. Деньги понадобились на войну с Францией. Король извинился перед Антоном, но заявил, что не мог поступить иначе. Разгневанный Антон уволил Эртеля: «Дьявол благодарит вас за ваше посредничество». Но винить, по сути, следовало только себя и свою жадность. Снова замаячил призрак дефолта. «Кредиторов много, – писал Антон. – Дрожь пробирает, когда думаешь о них». Он оплачивал свои счета, залезая все глубже в долги. Его самый большой страх сбылся в 1557 году, когда Испания отказалась от всех кредитных обязательств. Это событие привело к банкротству сразу нескольких аугсбургских финансистов. По всем признакам Антон должен был оказаться в их числе, однако его уберегли масштабы деятельности фирмы. Филипп счел, что Антон, возможно, еще ему потребуется, и потому отозвал свои претензии. Другие банкиры по постановлению суда спешно распродавали имущество, дабы собрать деньги и утихомирить кредиторов. Антон же продолжал заниматься делами как ни в чем не бывало.