Грэг Стейнметц - Самый богатый человек из всех, кто когда-либо жил

Записей о празднестве не сохранилось. Однако сама дата свадьбы способна кое-что поведать. Среди высшего класса было принято заключать браки зимой, поскольку холода позволяли подавать к столу экзотические деликатесы, тех же устриц и омаров. Свадебные пиршества, на которые собирались сотни гостей, длились несколько дней. Князья и епископы поздравляли молодых в один день, а друзья и родственники – в другой. Если какой-либо сановник присылал вместо себя «заместителя», семья относилась к такому человеку так, словно это был сам вельможа, и сажала его на почетное место. Городской совет Аугсбурга ввел ограничение на количество гостей на свадьбе, пытаясь бороться с роскошью и демонстрируя стремление к поддержанию социального равенства. Но Фуггер, как обычно, игнорировал правила и безропотно платил штрафы. Для него свадьба, которую нельзя назвать грандиозной, была бы попросту постыдна. Вильгельм Рем, работник Фуггера, позже присутствовал на бракосочетании Урсулы, племянницы Фуггера. Его неприятно поразило, что Урсула не скрывает лицо под вуалью, как подобает женщине из третьего сословия, но выступает с непокрытой головой, будто благородная. Рем осудил «непомерную гордыню» семейства Фуггеров и в своем тексте долго брюзжал, что другие семьи последуют их примеру.

Фуггер и Сибилла переехали в дом матери новобрачной. Вполне возможно, они провели в этом доме свою первую ночь вместе. По закону им следовало «закрепить» брак, чтобы тот признали легитимным. Братья Фуггера и их друзья, возможно, дожидались на улице, подбадривая молодых громкими советами, как опять-таки было принято. Фуггер хотел детей – хотя бы ради того, чтобы обзавестись наследниками. Его братья уже имели многочисленное потомство, а у Турзо, партнера Якоба по венгерскому предприятию, сыновей было столько, что он посвятил церкви сразу троих. Каждый из них, благодаря влиянию отца и Фуггера, достиг епископского сана. Фуггер задумался о преемственности еще в начале карьеры; увы, брак с Сибиллой не принес ему наследников.

Тем не менее, бездетным его не назвать. Однажды он встретил женщину по имени Мехтхильда Бельц, которая стала его любовницей. Они прижили общего ребенка. Позднее Мехтхильда, возможно, по настоянию Фуггера, вышла замуж за врача и вместе с мужем воспитывала дочь Фуггеров, тоже Мехтхильду. Общество той поры не слишком порицало прелюбодеяние, и девочка, когда выросла, вышла замуж за Грегора Лампартера, ректора Тюбингенского университета, старейшего и наиболее престижного высшего учебного заведения Германии. Существуют определенные сомнения относительно отцовства Фуггеров, но ничем иначе не объяснить щедрую финансовую поддержку Лампартера со стороны Якоба. Когда Лампартер пять лет служил советником императора Максимилиана – эту должность обеспечил ему Якоб, – Фуггер платил приемному отцу своей дочери 8000 флоринов в год. Когда некий рыцарь похитил Лампартера, Фуггер внес за него выкуп. Герцог Вюртембергский также пытался задержать Лампартера и использовать его в качестве заложника в споре с Максимилианом. Лампартер ускользнул от герцога, но сам факт, что герцог планировал его захватить, свидетельствует о необычно тесных отношениях Лампартера с Фуггером. Императору было наплевать на Лампартера, но вот Фуггера он ценил.

Мы не знаем, имел ли Фуггер других любовниц, но известно, что любовник был у Сибиллы. Конрад Релингер, аугсбургский купец и друг семьи, часто бывал в доме Фуггеров. Когда Фуггеру требовался свидетель сделки, он обычно звал Релингера. Портрет Релингера и его девяти детей, кисти Бернхарда Штригеля, висит в Старой Пинакотеке в Мюнхене. Сибилла вышла замуж за Релингера через несколько недель после кончины Фуггера.

Наиболее известным – печально известным – современником Фуггера был Чезаре Борджа, кровожадный сын папы Александра VI. Пока Фуггер в Аугсбурге приумножал прибыли, Борджа в Риме убийствами прокладывал себе путь наверх. Он далеко не единственный прибегал к убийствам как способу «карьерного роста». Эта практика была широко распространена в эпоху Возрождения. Смерть Мирандолы, поборника гуманизма, произошла от яда. Распространенность данной практики побудила великого историка семейства Фуггеров, Готфрида фон Пельница, который посвятил изучению семейных архивов больше времени, чем кто-либо еще, задаться вопросом, а не прибегал ли сам Фуггер к услугам наемных убийц. В 1502 году умер Зигмунд Госсемброт, наиболее опасный соперник Фуггера. Он скончался всего через несколько месяцев после смерти своего брата и партнера Георга. Смерть настигла их, как раз когда они снова принялись убеждать Максимилиана уволить Фуггера. Они утверждали, что смогут обеспечить императора деньгами в тех же объемах, что и Фуггер, но на более выгодных для заемщика условиях. Прежде чем Максимилиан успел принять решение, оба Госсемброта оказались мертвы. У Фуггера, конечно, был мотив: Госсемброты не давали ему покоя. Но все доказательства фон Пельница опираются на факт отсутствия официальных документов о кончине братьев. Это ничего не доказывает. Даже оставляя в стороне то обстоятельство, что убийство было тяжким преступлением и подразумевало колоссальный риск для убийцы, Фуггер в подобные игры не играл. Ему не требовалось ради собственного успеха убивать людей наподобие Госсембротов. Он мог одолеть их силой своего интеллекта. После кончины Зигмунда Госсемброта Фуггер вовсе не радовался. Он предполагал, что дети Зигмунда продолжат отцовскую войну, и сказал: «Хотя Госсемброт мертв, он посеял завистливые семена».