Андрей Ветер-Нефёдов - УБИТЬ СТИВЕНА КИНГА

В погоне за сюжетом многие авторы забывают о главном и быстро исписываются, ибо все сюжеты всегда ограничивают себя заданными обстоятельствами и условиями жанра. Сюжеты сосредотачивают внимание читателя и зрителя на действии, на «неожиданных» поворотах, за которыми чаще всего не стоит ничего, кроме стремления удержать внимание. Но стремление удержать внимание читателя – это лишь стремление, которое само по себе ничего не делает. Ну ещё один «неожиданный» поворот – и что? Сколь бы часто ни меняли тарелки на вашем столе в ресторане, сколь бы шустро и виртуозно ни крутились возле вас вышколенные официанты, ничто не утолит вашего голода, если тарелки пусты, и ничто не удовлетворит вашего эстетического вкуса, если вам предлагают только сухари.

Проблема внутреннего наполнения художественного произведения возникла не сейчас, так было всегда. Станиславский в одном из своих писем жаловался на неверное понимание актёрами сути произведения: «Они, привыкнув к современному репертуару, ищут прежде всего в пьесе действия, понимая под этим словом не развитие характеров действующих лиц, а развитие самой фабулы пьесы. Кстати сказать, наши артисты… подразумевают под фабулой пьесы движение или, вернее, беготню по сцене».

Ступая на писательскую тропу, следует понять, чего вы хотите. Понять свои желания. От этого будет зависеть, в правильном ли направлении вы пойдёте.

Люди часто заблуждаются, утверждая, что хотят стать писателями, актёрами, телеведущими. Они путают славу с профессией, они путают известность с призванием. Они путают результат с процессом. Мечты о популярности не имеют ничего общего с мечтой о труде. Между тем, писательский труд – это ежеминутная загруженность. Профессия писателя тем и отличается, что держит мозг в постоянном напряжении, впрочем, как и любая иная творческая профессия. Всё, что происходит вокруг, заставляет писателя думать. Мозг не прекращает целенаправленную работу ни на мгновение. Любое событие становится пищей для размышления. Писательство – это состояние непрерывной работы.

Для большинства же слово «успех» является синонимом слова «богатство», поэтому, мечтая о писательстве, они мечтают на самом деле о больших деньгах, которые можно заработать, сочиняя книги. И мне хотелось бы сказать таким мечтателям, что заработать деньги гораздо проще в другой области. Литература редко приносит деньги, зато даёт в избытке даёт испить горечь разочарования. Ожидания молодых литераторов оправдываются далеко не всегда. Всё зависит от того, какие у писателя ожидания…

Что же это такое – писательство, сочинительство? «Писательство – это не работа. Писательство – это искусство», – сказала Катрин Энн Портер. И это абсолютная истина. Только не следует путать искусство с богемной жизнью. Искусство – это труд, а богемная жизнь – бесполезное времяпровождение бездельников.

Ложась спать, я иногда не могу уснуть, потому что во мне не останавливается проигрывание сцен. Мои персонажи разговаривают во мне и не позволяют мне расслабиться. Они не просто беседуют, они оттачивают фразы. Если бы я умел, находясь в этом пограничном состоянии, записывать всё, что я слышу (хотя вряд ли это можно назвать словом «слышу»), я бы написал десятки томов. Но я не умею… Если я успеваю осознать, что вот-вот усну и утрачу навсегда то, что сейчас витает передо мной, то я поднимаюсь и в полудрёме бегу к письменному столу, чтобы наскоро записать то, чему я был свидетелем и слушателем мгновение тому назад. Воспроизвести всё дословно не получается. Я тороплюсь, поэтому получаются каракули, которые утром уже и расшифровать не всегда в состоянии, я тороплюсь и поэтому лишь помечаю мысли, а не записываю их подробно. Сцена, которая только что была ясная, красочная, рельефная, осязаемая, со всеми шорохами и запахами, теперь исчезает стремительно, как исчезают со стекла следы вашего дыхания. И я снова ложусь и снова погружаюсь в вязкость видений, не позволяющих уснуть. Должен признаться, что идеи и решения некоторых сцен, пришедшие в этом пограничном, «околосонном» состоянии – самые интересные.

Для меня материал, с которым я работаю, превращается в питательную среду, которую я сам создаю для себя. Материал понемногу перестаёт быть источником информации и перерождается в источник творчества. Холодные факты оживают, пока я копаюсь в них, обретают плоть, вздымаются вокруг меня, отделяя от сегодняшнего дня, от семьи. Они окружают, наваливаются, стискивают, поглощают. Сначала я пользуюсь ими, чтобы наполнить воображение, затем они начинают пользоваться мной, чтобы ожить внутри меня, выстроить свой мир, сделать меня частью своего мира. И только потом я получаю возможность рассказать об этом мире.