авторов Коллектив - Вахтанговец. Николай Гриценко

актерского мастерства, которыми были богаты все последующие работы

артиста. В почти эпизодических ролях, в мимолетных, еле уловимых свя­

зях актер видел или, точнее, создавал прочность и красоту. Резкость и не­

ординарность его дарования выявлялась тем глубже, чем больше и целеу­

стремленнее работал артист. Да, именно в труде, а не во внезапном оза­

рении (впрочем, озарение, иначе вдохновение, и приходит лишь во время

тяжкого и не всегда дающего удовлетворение труда) были заключены для

Гриценко высший смысл и высшее назначение театра как творчества. Пси­

хология героев - почти всех третьестепенной важности - интересовала

артиста и давала ему мощный толчок для собственных размышлений, для

накопления большого материала, из которого предстояло выбирать то не­

многое, что уместилось в режиссуре спектакля.

Острота характеристик первых героев Гриценко поразительна! Тут и са­

модовольный гость из гоголевского «Ревизора», который как гласит те­

атральная легенда, отвлекал внимание зрителей от «первых сюжетов».

И придурковатый Эрнанде из «Дон Кихота» М. Булгакова и циничный

Соликовский, персонаж «Молодой гвардии» А. Фадеева. Накапливая по

крупицам мастерство, шлифуя гибкость актерского аппарата, Грицен­

ко боролся с повторами, с невыгодными для роста наслоениями штам­

пов и незрелостью собственной фантазии. Его артистизм, виртуозность,

пластичность совершенствовались в ролях Степана Груши «Приезжайте

в Звонковое», режиссер А. Ремизова, и, особенно, изящного Олеко Дунди­

ча «Олеко Дундич», режиссер Р. Симонов, и буйного Молокова «На золо­

том дне», режиссер А. Ремизова. Эти работы относятся к 1955 году и обе

они стали узловыми, итоговыми для того периода творчества Гриценко.

У каждого крупного художника есть в каждый период его творчества

(или вообще за всю сценическую деятельность) одна главная роль. Этой

ролью актер открывает себя зрителю больше, чем другими ролями, дает

сильнее почувствовать свою затаенную мысль, оценить себя в целом, так

сказать, с головы до ног. Именно в такой роли актер ярче всего раскры­

вается как человек. У Гриценко такой первой (потому что затем были

другие «главные» роли) была роль Олеко Дундича в пьесе Каца и Рже-

шевского «Олеко Дундич». Эта роль имела как бы две стороны: с одной -

«Великий государь». Купец

«Дундо Марое». Помет - Николай Гриценко, Петруньелла - Лариса Пашкова

она подытоживала сыгранное артистом за пятнадцать лет, с другой -

красноречиво свидетельствовала о его творческих устремлениях. Таким

образом, Олеко Дундич явился и итогом, и планом на будущее. Это заме­

чательное качество исполнителя - когда он уже в хорошо знакомой, игра­

емой много раз роли, делает словно бы заявку на будущую работу, то есть

в сегодняшнем образе говорит о том, что бы он хотел и мог сыграть уже

завтра. Этот намек, своеобразная заявка, может быть и не осознана ис­

полнителем до конца, ведь тогда подобный оттенок плана на будущее по­

терял бы всю свою прелесть, превратившись в нарочитость. А существуя

независимо от желания актера - потому что естественной для него сей­

час является мысль о сегодняшнй роли - это своеобразный намек на бу­

дущую роль имеет неизъяснимый аромат и говорит о возможностях ис­

полнителя больше, чем, может быть, роль, играемая сегодня.

Олеко Дундич для Николая Гриценко - роль его артистической молодо­

сти, переходившей в артистическую зрелость. Роль Дундича и юна и зрела.

Юность ее - в удивительной чистоте, нестандартности того, что нес с со­

бой на сцену Гриценко. Та лирическая струя вдохновения, что наполняла

лучшие актерские работы Гриценко, не только несла с собой правду чувств,

жизни, переживаний, но и делала их словно очищенными от банальностей,

штампа, словно светящимися изнутри ровным и мягким светом. Эта жи­

вительная струя целительности в искусстве актера делала роль Дундича

особенно привлекательной и значительной.

В работе Гриценко отсутствовал ложный блеск, наигрыш пафоса и жела­

ние идеализировать своего героя. Напротив, Дундич был дан в том полно­