Федор Волончук - По тылам врага

— Так эти же гитлеровские лакеи к деликатному обращению не приучены, — улыбаясь, пояснил матрос Стучинский. — Их чем сильнее лаешь, тем они послушнее...

— Что правда то правда. Выскочил после этого полицай на крыльцо пулей. Даже не все пуговицы на штанах застегнул. А как увидел, к кому в руки попал, таки совсем дара речи лишился. Ни с того ни с сего икать стал. Стоит, глаза выпучил. И «ик... ик...». Еле-еле в себя пришел. Объяснили мы ему, чтобы он нам дом старосты показал да помог его на улицу вызвать. «Все, — лопочет, — сделаю, только вы уж явите божью милость. Я сам, — говорит, — всей душой за Советскую власть. Ну, а что полицаем стал, так это бес попутал...» Религиозный оказался, гад.

Но к дому старосты подвел. Не надул. В окошко тихонько стук-стук. Там еще не спали. Из-за приоткрывшейся занавески замерцал слабый свет не то прикрученной лампы, не то коптилки. Сиплый такой голос спрашивает: «Что нужно?» — «Выйдите, Евдоким Прокофьич, — говорит полицай, — на один секунд. Дело до вас имеется неотложное...» — «Заходи, — отвечает староста, — сам до хаты. Чего это я к тебе ходить буду?..» Не ахти уж какая гитлеровская «шишка», а субординацию соблюдает. «Да уж не сочтите за труд, Евдоким Прокофьич, — еще пуще заюлил полицай, почувствовав у бока пистолет Потапова, и икать стал чуть ли не на [114] каждом слове. — Дело-то безотлагательное и требует секретности...» Староста «снизошел». Вывалилась на улицу туша этак пудов на шесть. Морда — решетом не прикроешь. Глазки заплыли. Щеки красные, сальные, словно два поджаренных пирога. Вышел спесиво. Что ни говори, а все же начальство. Но как только Блинов и Малиновский ему к спине автоматы приставили, так куда вся спесь девалась. Оказалось, что второй полицейский у старосты в гостях был. С «первача» пробу снимали, сволочи. Взяли мы без шума и того, отвели их в укромное местечко, и они там до самого нашего отхода под охраной просидели. Ничего, спокойно себя вели. Только все друг на друга кляузничали. Староста на полицейских, что они, мол, грабили, а те на него и друг на друга, что тот, дескать, сукин сын, а он сам чуть ли не благодетелем для жителей поселка был. На самом же деле по всем троим веревка давно уже скучала...

Вся эта «троица» вражеских прислужников понесла суровое наказание.

Группа Аникина пробыла тогда в тылу врага около двух недель. Полностью выполнив боевое задание, она в условленном месте была снята нашим катером и, не потеряв ни одного человека, возвратилась в базу отряда. Беседуя с Аникиным и Потаповым, капитан Калинин и главный старшина Земцов особенно интересовались районами поселков Варваровка и Павловка и высоты 288,4. Здесь предстояло действовать новой группе наших разведчиков. Перед ней была поставлена задача наделать шуму, создать у гитлеровцев впечатление высадки крупного десанта в их тылу, чтобы они оттянули часть своих сил с передовой линии фронта. Затем, не принимая боя, разведчики должны были оторваться от врага и проводить диверсионно-разведывательную работу, нарушая телефонно-телеграфную связь, минируя дороги.

...Вечером 30 апреля мы (в который уже раз) провожали дорогих друзей на трудное и опасное боевое задание.

Перед посадкой на катера-»охотники» Дмитрий Семенович приказал командирам групп проверить вооружение, боеприпасы и все, что могло потребоваться в тылу врага для выполнения боевого задания.

Глядя на стоящих в строю разведчиков, вооруженных [115] ручными пулеметами, автоматами, бесшумными винтовками, я невольно вспомнил Севастополь осени 1941 года, когда мы выходили в первую операцию в район Кача — Бахчисарай. Тогда у нас на всю группу только у одного меня, командира, был автомат, и это считалось уже хорошо, а все остальные шли в тыл врага с самыми обычными трехлинейками. С тех пор не прошло еще и двух лет. Но советский народ, несмотря на все трудности войны, в изобилии дал своим воинам самое совершенное оружие.

Выслушав доклады о готовности группы, капитан Калинин обратился к разведчикам с кратким словом. Он вообще был немногословен.

— Нам с вами, товарищи, поручено высадиться в тылу врага. Что скрывать, нас ждут немалые трудности. Однако уверен, что задание командования будет выполнено. Мы не посрамим славных традиций нашего отряда. Ну, а если что...

Дмитрий Семенович окинул взглядом строй разведчиков и продолжал:

— А если что и случится, то никто из нас не унизит себя трусостью. Коль уж доведется погибнуть в сражении, умирать будем стоя...