Летчики, очарованные быстро сменяющимися живы-картина’ми тайги, скопились у дверей. Кто сидит на олу свесив ноги, кто повис рядом с Вадимом на пере кладине и задумчиво смотрит вдаль. Видно, иевеселые мысли бродят и у них под пилотками. И Вадим начинает тихо гудеть своим басом: «Любимый город в синей дым-ге тает...» Слышится тенорок лейтенанта Плотникова, Подключается тоненький голосок Москальчука, к нему подлаживается Панасенко. Голоса сливаются, поет весь вагон.
Эхом перекатывается по тайге паровозный гудок. Сильный ФД бежит без остановки до поздней ночи. В вагоне темно. Все спят. Кто-то с присвистом похрапывает на нижних нарах. Маленькое окошко под потолком завешено лоскутком звездного неба. Вадим лежит на верхних нарах, смотрит в это окошко и размышляет о жизни...
Эшелон разгрузили ночью далеко от фронта, в Балашове. Часа два сна, и Вадим снова на аэродроме. Воздух наполняется гулом: кто пробует моторы на стоянках, кто рулит на старт, а кому-то посчастливилось забраться ввысь. Летают курсанты. А Вадим две недели не отрывался от земли и так соскучился по небу, что готов руки распластать крыльями, разбежаться и взмыть в манящую высоту.
Ястребок сержанта Фадеева стоит в кустах и выглядит без крыльев жалким инвалидом. А они тут же, рядом, на траве лежат. Механик докладывает: машина к оборке готова. Вадим жмет его загрубевшую промасленную руку, спрашивает:
— Как думаете, завтра облетаем?
— Сегодня управимся, товарищ командир. — Механик не называет своего начальника по воинскому званию, ведьон воентехник второго ранга, старый авиатор, а командир всего лишь сержант срочной службы. Командир он хороший, а вот неловко как-то...
Солнце уже пригревает. Вадим бросает в кабину планшет, засучивает рукава и помогает механику. Когда
все было готово, пришел инженер, ощупал каждый болтик, каждую гаечку, шплинтовку проверил.
_ Порядок, — оценил работу. — Инструмент проверь
(это механику), чтобы в плоскости отвертка или плоскогубцы не остались.
И вот Фадеев взлетает, делает вокруг аэродрома «коробочку» и забирается на пять тысяч метров. В небе он один. Курсанты отлетались, а однополчане еще не готовы. Мотор тянет, как зверь. Сержант выполняет все положенное при облете «от» и «до». Но не может смириться с этими рамками. Он уверен, что в бою победит тот, кто сумеет выжать из машины все, на что она и летчик способны. И Вадим разгоняет бешеную скорость. С консолей крыла сбегают белые струйки, все дрожит, звенит— хороша машина, послушна! То в крутое пике ее кидает, то свечой вверх тянет — в глазах темнеет, и тут же валит в переворот и снова вниз, на пикировании «бочку» выворачивает. Снизился так до тысячи метров и дернуло его с этой высоты, сделав переворот, бросить машину почти отвесно на городок, в самый центр, где кучка людей стояла. Вышел из пикирования и снова свечой.
Эх, и отвел же Вадим душу. Садится, заруливает на старт. Майор — командир полка — сразу его к себе и ну ругать перед строем, взыскание наложил:
— За запрещенные полеты на малой высоте от полетов вас отстраняю! А чтобы неповадно было каждому, объявляю восемь суток гауптвахты.
Главное, Вадим, выдержка. Молчи, не оправдывайся. Майор остывает, потом ему одному, в сторонке, бросает крепкое слово и говорит:
— Фадеев, зачем ты другим пример показываешь («другие» — это те, кому высший пилотаж с трудом дается). Ведь они за тобой потянутся, убьется кто-нибудь... Иди.
А в штабе сказал:
— Из него толк получится... Переправьте на трое суток. ,
На другой день собирается Вадим на губу — трое суток на размышление. Майор звонит командиру эскадрильи:
— Некогда сейчас летчику на гауптвахте сидеть. Летать надо.
Оказывается, когда Фадеев разные выкрутасы делал, в городок прибыл командующий ВВС с группой. Стояли они как раз в том месте, куда он спикировал, И командир полка там был.
— Чей летчик? — спросил генерал.
— Мой, — ответил майор.
— Это что такое?! Лихачество?!! — И давай майора чистить. — Немедленно принять меры. Еще подражатели найдутся, тогда аварии, катастрофы!..
Ну, майор на свою «эмку» и на старт меры принимать. Теперь в гарнизоне Фадеева каждый знает. Идет и слышит сзади: «Вот этот большой сержант давал тогда разгон на истребителе». А летчики с СБ — они с фронта прибыли — говорят ему:
— Таких, как ты, побольше бы на фронт —меньше б нашего брата гибло.
Читать дальше