Виктор Митрошенков - Земля под небом

28 декабря.Сделал выписки из книги французского писателя Жана де Лабрюйера: «Сколько протекло веков, прежде чем люди прониклись вкусами древних и вернулись к простоте и естественности в науках и искусстве».

Вероятно, эта запись относится к дням наибольшего увлечения Юрия искусством, активных его занятий художественной самодеятельностью.

Возможно, что следующая мысль Лабрюйера, более жесткая и категоричная, даже заставит Юрия несколько изменить свой жизненный распорядок. «Есть области, — писал Лабрюйер, — в которых посредственность невыносима…»

«Есть области…»? А разве профессия военного летчика не та самая область, где посредственность и ординарность также нетерпимы? Летчик — это концентрированная воля, умение пойти на риск… Летчик, конечно, формируется в обычной среде, а выполняет свои обязанности в особой. Он, как разведчик, действует в одиночку. Нужна концентрация воли, внимания, усилий. Юрий решает сосредоточиться на учебе. Свое решение с присущей ему твердостью он проводит в жизнь.

31 декабря.Программа курса молодого бойца полностью завершена. После зачетов предстояло принятие присяги.

По традиции Новый год курсанты отмечали у наряженной елки. Был концерт, новогодние пожелания, хороводы. В разгар веселья на курсантский праздник пришел генерал, начальник училища. Юрий Гагарин в это время читал стихи, увидев высокое начальство, растерялся, замолчал. Начальник училища извинился и попросил продолжать концерт.

8 января.Торжественный и памятный день: прием военной присяги. Этот день каждый курсант запомнил на всю жизнь.

«За окнами на дворе трещали морозы, — писал несколько лет спустя Юрий Гагарин, — поскрипывали деревья, ослепительно сверкали снега, освещаемые солнцем». Настроение у Юрия приподнятое, высокое чувство ответственности перед Родиной придает новые силы, уверенность в необходимости и правоте выполняемого дела.

10 января.Произошло переформирование подразделений. С некоторыми товарищами, которых хорошо узнал, к которым привык, пришлось расстаться.

К обязанностям редактора боевого листка прибавилась новая: секретарь комсомольской организации. «Какой же принцип распределения обязанностей? — подумал Гагарин. — Кто везет — на того и кладут». Когда он поделился своими сомнениями с командиром эскадрильи, тот уклончиво заметил: «Полководцы должны знать все». — «Ну, спасибо. Вдохновляющая перспектива». Через день Юрия Гагарина назначили агитатором.

12 января.Юрия официально назначили командиром классного отделения. Забот еще прибавилось.

Учебное время — 12 часов. Рабочий ритм — непрерывное движение: для ума — два миллиона светолет, для ног — двадцать пять километров. Главное — суметь удержаться в заданном ритме, работать в унисон с коллективом, решает он. Не поддаваться соблазнам и лени.

17 января.В училище создали литературное объединение. У Юрия всегда была тяга к литературе. Но ни стихов, ни рассказов на суд товарищей не выносил. Однако на занятия литературного объединения изредка заглядывал. В 1961 году на встрече с писателями он скажет о своем трепетном отношении к писательскому труду и о своей робости перед чистым листом бумаги.

20 января.Гагарин выступил с беседой о Ленине. Он рассказал о ленинской простоте, о привязанности Ленина к детям, об огромной организаторской работе Владимира Ильича. Курсантам очень понравилось выступление Юрия.

В этот вечер курсант Виктор Боев рассказал Юрию о своей жизни, о трудном детстве, о том, что он сын полка, во время войны потерял своих родственников, был ранен. Виктор часто болел. В училище Боев был принят на льготных основаниях, как участник войны.

— Давай искать твоих родственников, — предложил Юрий.

Принимая это решение, они, конечно, не очень надеялись на успех. И какова же была радость Виктора, когда он действительно разыскал своих братьев.

26 января.Тщательно готовился к заступлению в наряд. Пост доверили ему особый: пост номер один, у знамени части. Читал Устав, зубрил обязанности часового, еще и еще раз проверил оружие, побрился, как говорят, до синевы щек.

«Еще не испытанное, — позднее писал Юрий Алексеевич Гагарин в газете «Правда», — ни с чем не сравнимое чувство гордости наполнило все мое существо. Я чувствовал себя часовым, ответственным за судьбу моей Родины, и ясные хорошие мысли приходили в голову. Я стоял неподвижно, прислушиваясь к тишине, и размышлял о военной службе».