Армен Гаспарян: Тайна личности Ленина. Спаситель народа или разрушитель империи?

Тут сразу звучит торжествующий смех. Ленин предвидел, что Сталин зальет страну кровью, но помешать этому не успел физически! Не буду мелочным и не стану интересоваться, с каких это пор борцы против Иосифа Виссарионовича взяли себе в моральные авторитеты Владимира Ильича? Заострю внимание на другом, более показательном моменте. Сама по себе подобная формулировка свидетельствует, что собственно документ либеральные мыслители не читали даже в самом кратком изложении. Иначе они бы знали, что там содержится и иная мысль: «С другой стороны, товарищ Троцкий не только… самый способный… но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела. Эти два качества двух выдающихся вождей современного ЦК способны ненароком привести к расколу» . То есть Ленин считает Сталина выдающимся вождем. Именно поэтому отсылки либералов к его позиции по данному вопросу выглядят невероятно глупо.

Многие даже не подозревают, что то самое «Письмо к съезду» создавалось шесть дней и что лидер большевиков не писал его самостоятельно, а надиктовывал. И документ этот никто не скрывал.

Первые записи, датированные 23 декабря 1922 года, были в тот же день зафиксированы в «Книге регистрации писем, записок и поручений Ленина» и посланы для ознакомления Сталину. А вот продолжениям документа с этой точки зрения повезло сильно меньше. Согласно воле Владимира Ильича (а вовсе не потому, что Сталин был злыдень, каких мало), Крупская передала их Центральному комитету уже после смерти Ленина. И было это сделано за несколько дней до открытия XIII съезда Российской коммунистической партии.

Ленин не написал свое «Письмо к съезду» лично и в кратчайшие сроки вовсе не из-за возросшей гордыни. Он больше не мог писать сам из-за паралича правой руки. Для невероятно деятельного человека это был страшный удар судьбы. Ленин упросил врачей разрешить ему продиктовать это важное для него письмо к съезду. Напоминаю также, что существует протокол о передаче документов. Подписан он Надеждой Константиновной Крупской. В нем, в частности, отмечается: «Некоторые из этих записей уже опубликованы. Владимир Ильич выражал твердое желание, чтобы эта его запись после его смерти была доведена до сведения очередного партийного съезда» .

Ленин искренне надеялся, что письмо непосредственно до самого съезда никто не вскроет. Понять вождя большевиков можно: он давал характеристики видным членам партии, и далеко не все из них звучали приятно для соратников. Но вы напрасно думаете, что Сталин лично распечатал конверт. Впрочем, Иосиф Виссарионович действительно одним из первых узнал о содержании документа. Ему сообщила секретарь Ленина Л. А. Фотиева. Именно она открыла письмо, мотивируя это тем, что не знала о его конфиденциальном характере.

Текст политического завещания лидера большевиков нынче прекрасно известен всем желающим. Одно из ключевых мест в нем относится к Сталину. Действительно, фигура генерального секретаря партии вызывала серьезнейшее беспокойство у Ленина. Он полагал, что стоит обдумать вопрос назначения на эту должность иного человека. И даже обозначает необходимые для него качества: «Более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и так далее» . И тут же у нас с вами возникает справедливый вопрос: а кто, если не Сталин?

Характеристику Троцкого из «Письма к съезду» я уже приводил выше. Но и остальные деятели партии не сильно подходят для столь ответственной работы. Возьмем, например, Бухарина. Любимец партии, по выражению Ленина. Но дальше лидер большевиков выносит сокрушительный вердикт: «Его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским, ибо в нем есть нечто схоластическое (он никогда не учился и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики)» .

То есть Бухарин отпадает. Тогда, быть может, второй ленинский любимец, Пятаков? Нет, не подходит он для этой работы. Георгий Леонидович был, несомненно, человеком незаурядных способностей. Но слишком много внимания уделял административным делам, чтобы на него можно было положиться в серьезных политических вопросах. Зиновьев и Каменев тоже не вариант. Сам Ленин никаких иллюзий на их счет не питал и в том самом «Письме к съезду» вынес вердикт: «Октябрьский эпизод, конечно, не являлся случайностью, но… он также мало может быть ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкому» .